СССР: вернуться в детство 6 (СИ)

Короче, чувствую я, ждёт меня весёлый переходный возраст. В прошлый раз я была натурально волшебный дурностай, даром что отличница с книжечкой. В этот раз я сильно надеюсь, что взрослая голова поможет забороть гормональные бури, но отчётливо осознаю маловероятность подобного исхода. Надо что-нибудь серьёзное предпринять. Бункер, что ли, выкопать и прятаться в нём, как только психидорошность накатывает? Защищать ближних. От себя.

Не знаю прямо.

На этой позитивной ноте я с чистой душой уснула. Молодец, чё.

ЛОВКОСТЬ РУК. И УМА

И приснился мне сюжет. Отличный фэнтезюшный сюжет, между прочим! В девяностых такие шли валом — эльфы, орки, гоблины и прочее. Волшебные предметы. Проснулась озадаченная. Сразу вспомнила дяденьку из союза писателей, который (сто пудов) с пеной у рта помчится впереди демонстрации таких же идейных борцунов клеймить мой отход от соцреализма.

Чё делать, блин?

Я уныло побрела завтракать (даром что два часа дня — я легла-то в семь!), размышляя о тяготах советского писательства. И тут меня осенило! Нет, я натурально гений!

Кто сказал, что фэнтези нельзя? Фэнтези в СССР был просто вал! Единственное, требовалось поставить меточку, которая фактически работала абсолютной индульгенцией: «детская литература»! Точнее, «для детей и юношества». Получится, конечно, как в том анекдоте про сказку «Морозко»: «Мне чёт не понравилось. Сексу мало!» С другой стороны, его у нас и так мало. Да и не такой уж я писатель эротики. А что-нибудь лёгкое про поцелуи и в советских подростковых книжках сплошь и рядом — хоть «Милый Эп»* возьмите.

*Весьма популярная в позднем СССР

книжка для юношества.

Автор — Геннадий Михасенко.

Значит — решено! Будем писать фэнтези под прикрытием.

Пришла с работы на обед бабушка, заглянула ко мне:

— Оля, ты что — заболела?

— Нет, ба, — я тюкала в клавиши, не отрываясь от монитора, — у меня новая книга. Ты погоди пока, вечером поговорим, ага?

Какое счастье, что у меня бабуля покладистая, вы не представляете. Не стала над душой стоять, нудеть, выспрашивать. Сказала сама себе: «М-гм!» — и пошла. А я осталась в мире эльфов. Вот Вовка будет читать, оборжёт меня. Да и ладно! Пока прёт, буду строчить. Кстати, надо господам-товарищам подкинуть идею, что даже если какие-то тексты на внутренний рынок им покажутся слишком развлекательными, на внешний они как раз пойдут на ура. И продаваться будут хорошими тиражами. А это опять что? Опять валюта. Пиши, Оля! Родина тебя не забудет…

20. ДЕКАБРЬ

РЕКЛАМЩИКИ

1 декабря 1987, вторник

«Шаманка»

Оля

Сергеич привёл мне человека, который, наверное, был предупреждён и морально подготовлен относительно того, с кем будет иметь дело, потому что не таращил на меня глаза, не удивлялся чрезмерно и не пытался разговаривать со мной как с умственно отсталым бабуином.

— Значит, так, — честно сказала я. — Кто заказывает музыку, тот и девушку танцует — против этого возражений нет, я надеюсь? Мы снимем, и вы сошьёте так, как я скажу. А если мне не понравится, перешьёте ещё раз — до тех пор, пока меня не устроит картинка и подача. И скорость, главное, скорость, дядя! Вот это медленно и печально нам не надо. Мы бобры, веселы и так далее. Итак, смотрим в сценарий.

Я предъявила человеку бумажки (я уж не знаю, кто он — сценарист там, режиссёр, оператор или всё в одном лице — не спросила). Дядька прочитал.

— Какой странный у вас сценарий.

— Потому что это четыре сценария, чтобы не было однообразия.

— Четыре? Таких маленьких?

— Да. И, пожалуйста, никаких изменений в диалогах.

И началось! Мы спорили над текстом. Не то что бы ругались, но препирались изрядно. Основные аргументы: «так не делают!» и «да и пофиг, что так не делают, мне так надо!»

— А вот эти люди…

— Это всё наши. Только не знаю, как дедов снимать, надо узнать, им вообще можно лица публично показывать или нет.

На этом месте дядька как-то глубоко задумался и стал спорить сильно меньше. Но пятнадцать секунд всё равно вызывало у него тихую истерику.

— Хорошо, двадцать. Но не больше!

Отдельной песней стало уговорить всех сниматься, причём не хихикать нервно, не пучить глаза, колом деревянным не сидеть и вообще, вести себя максимально естественно. Тут на наше счастье Ирка с Наташкой легко в кадр вошли, с них и сняли хорошие крупные планы, мальчишек пришлось буквально ловить в камеру, сильно они стеснялись, а дедам — налить по сто грамм и твёрдо сказать, что это часть государственного задания, иначе фиг получится, а не наша затея.

Потом я думала, что передушу всю эту съёмочную команду, какой они мне представили первый результат. То, чего я боялась — каша манная по столу!

— Вы, граждане, издеваетесь, да? Вот эта здесь пауза зачем?! Верните назад! Считаем! Раз… два… почти три секунды! Убрать!