СССР: вернуться в детство?.. (СИ)

К третьему дню великой, простите, затрахандии, я более-менее приноровилась к машинке, скорость чуть-чуть появилась, и это придало мне бодрости. Я добавила к статье крошечную сопроводилку про авторов, происходящих из семьи педагогов, брат и сестра, наставничество, преемственность поколений и ты ды. Нашла в альбоме пару маленьких фоточек, где оба видно что в мастерках – молнии и характерные полосатые воротники ни с чем не спутаешь. Приложила свои пятнадцать рисуночков (в книжке про зимние игры тщательно вымеряла размер – мало ли, может, стандарт какой?), объявила, что иду гулять (для убедительности прихватила горочную подушку), и поволоклась в школу.

Было у меня опасение, что школа закрыта – но нет. Более того, в вестибюле целая толпа детей что-то шумно обсуждала, похоже, спектакль собираются ставить или типа того.

Библиотекарша Анна Дмитриевна увидела меня, аж с лица сбледнула. Ну чем же я вас, тётенька, так пугаю, я прям понять не могу...

– Здравствуйте! – я изо всех сил постаралась произвести приятное впечатление. Тщетно уже, наверное? – Анна Дмитриевна, подскажите, а какой журнал школа получает для учителей физкультуры?

– За этот месяц не было ещё, – поджала она губы. – Если только за декабрь.

– Прекрасно подойдёт и за декабрь! – обрадовалась я.

В конце концов, что я переживаю? Ну, тараканы у тётки. Мне ж с ней детей не крестить.

Осчастливили меня двумя изданиями: «ФиС» (т.е. «физкультура и спорт») и «Физическая культура в школе». Я полистала их, почесала тыковку. «ФиС» – прям сильно круто. Прям вот элита-элита, не полезем мы туда. А вот в «Физкультуру в школе» можно попытаться сунуться. У нас же как раз «из опыта работы». Я выписала адрес редакции и почапала на почту.

11. ГЕНИАЛЬНЫЙ РЕБЁНОК

ПОЧТА

Когда бы ни пришёл на почту – там всегда будет толпа народу. Во все времена. От открытия и до последней секунды. Если на почте никого нет – должно быть, апокалипсис близко.

Вдоль длинной конторки стоят люди. Где-то-там (логически предполагаю, что в голове очереди) за конторкой скрывается почтальонша. Люди подходят, доверительно сообщают ей свои нужды и обретают желаемое. Кто покупает, кто платит, кто деньги отправляет. А кое-кто и получает, между прочим. Всё происходит негромко и небыстро.

Я встала в хвост шестой по счёту. Стоим. Тяжело хлопают входные двери, словно их специально так устроили, чтобы усложнить проникновение в это царство пересылок. Очередь потихоньку прибавляется.

Ждать, разглядывая крашенную голубым панельку конторки, невообразимо скучно. Передо мной стоит женщина в зелёном пальто в ёлочку, на хлястике две здоровенных изумрудно-пластмассовых пуговицы, больше смотреть не на что. Я некоторое время разглядываю свои валенки, потом замечаю край серой шинели стоящего за мной дядьки. Поднимаюсь взглядом вверх-вверх-вверх... прямо дядя Стёпа какой-то! А это и не шинель, пальто такое, военного кроя. Мужик в ондатровой ушанке улыбается и подмигивает мне сразу двумя глазами. Усы русые.

– Здрассьте, – немного сконфуженно бормочу я и поспешно отворачиваюсь; всё-таки, неловко, когда тебя замечают за разглядыванием незнакомого человека.

Наконец доходит моя очередь, и вот незадача – для такой мелкой карабатульки, как я, увидеть тётеньку-почтальоншу нет никаких шансов.

Я отступила на пару шагов от конторки и громко отчётливо начала:

– Помогите мне, пожалуйста, это очень важно. Моя мама написала статью для специального школьного журнала, и надо, чтобы эта статья обязательно попала в редакцию!

Из-за верхней границы конторки, медленно, как восходящее солнце, показалось одутловатое лицо почтальонши. Бледная какая, как будто её из почтовых подземелий месяцами не выпускают...

– А ей нельзя уйти с работы, – настойчиво продолжила я, – и надо, чтобы письмо отправила я, а оно очень срочное! У меня есть немножко денежек, и вот, все материалы, только надо ничего-ничего не потерять.

Почтальонша выслушала мой спич с каменным лицом.

– Давай-ка тебе поможем, – сказал дядька, стоящий за мной в очереди, и положил мои бумажки перед монументальной работницей почты. – Вы же видите, гражданка: дело серьёзное.

Дама кивнула:

– Рукописи пересылаются заказными бандеролями.

– А сколько это будет стоить? – пискнула я, надеясь, что пятидесяти копеек, брякающих у меня в кармане, хватит.

Почтальонша высоко подняла брови, взяла мои листы и взвесила на специальных весах.

– Сорок восемь грамм. Обычная пересылка – десять копеек. Авиа – двенадцать. И конверт...

Эта информация вызвала у меня несказанное облегчение. Хватит моих капиталов!

– Давайте авиа!

Дядька уложил мои бумажки в специальный большой конверт и всё заклеил, я вписала в нужные графы адрес редакции, пробормотав про себя наивное детское заклинание: «Лети с приветом – вернись с ответом!» – расплатилась, заодно купила новогоднюю открытку со снеговиками (авторство художника Зарубина, очень он мне нравится) и побежала домой.

От избытка чувств три раза прокатилась на трёх встреченных горках, пришла домой в снегу, так что гулянье моё никаких сомнений не вызвало.