Ссудный день

– И это меня обогатит? – спросил он.

Новый папаша поднял на него лихорадочные стеклянные глаза.

– А что, задача – тебя обогатить?

Уолтер обновил страницу, пряча раздражение. Он уже подумывал и самого Толботта добавить в список. Теперь ему еще кого-то искать, с кем-то связываться… Ему все чаще казалось, что Толботт над ним просто издевается.

– Если хочешь обогатиться, скупай искусственные меха, – посоветовал старик.

– Искусственные? – переспросил Уолтер.

Толботт кивнул с самым серьезным видом.

– Да. И еще дерматин. Куртки из полиуретана.

И уронив голову, заснул.

Уолтер нажал «Обновить страницу».

* * *

За ними в небольшом отдалении следовал музыкант, негромко играя на блок-флейте. Павлины веерами разворачивали великолепные хвосты, когда Шаста под ручку с Чарли чинно проходили мимо. Со всех сторон раскинулись сады в сложных узорах из фенхеля и спаржи.

Вновь поднял уродливую голову вопрос слюней. В прежние времена, до Ссудного дня, парни настойчиво склоняли ее к минету. Чарли же добивался, чтобы она дала образец слюны для генетического тестирования. Не первую неделю Шаста сопротивлялась, утихомиривая его напор оральным сексом и фетиш-костюмами медсестричек, однако сегодня номер не прошел. Чарли умолк и надулся.

Они прогуливались в тишине, нарушаемой лишь трелями блок-флейты и павлиньими криками, Шаста вдруг сообразила, как решить проблему. У нее была однокурсница в колледже. Вольная душа, о которой Шаста совсем позабыла. Звали ее Шарм.

На предмете «Мифы древнего мира» доктор Бролли рассказывал им про греческого героя Беллерофонта, который укротил крылатого коня Пегаса, победил женские легионы амазонок и убил чудовищную Химеру. По его просьбе Посейдон намеревался затопить город Ксанф, но на защиту своего дома вышли женщины. Хитроумные дамы встретили океанские волны, задрав юбки и выставив на обозрение ничем не прикрытые гениталии.

В древнем мире – от Европы до Индонезии вплоть до Южной Америки – люди верили, что всякое зло можно отпугнуть, продемонстрировав манду. Вплоть до XVIII века над вратами замков и церквей каменщики помещали изображение сидящей на корточках женщины с широко разведенными ногами и раскрытой вульвой. Считалось, что сам сатана не вынесет этого зрелища.

Вот и от города Ксанфа волны, устрашившись, отхлынули. Сдался океан, и посрамлен был Беллерофонт. Даже Пегас скинул его со спины и ускакал прочь.

Гуляя под ручку с Чарли, Шаста вспоминала случай, произошедший вскоре после этого учебного модуля. Как выяснилось, Шарм впитала урок всем сердцем. В те предшествовавшие Ссудному дню недели, когда обреченные лишние парни из «молодежного бугра» донимали ее своими ухаживаниями, она опробовала полученные теоретические знания на практике. Как-то в пустом коридоре она попала в окружение к команде лакросса. Агрессивные пацаны с гоготом тыкали ее механическими карандашами и пытались сосать ей грудь через свитер. И Шарм, вместо того чтобы пожалеть бедных будущих солдатиков, с готовностью применила обретенную мудрость древних.

Она просто задрала коротенькую юбчонку, в которой танцевала в группе поддержки, и продемонстрировала полное отсутствие под ней белья. Пацаны оказались непосредственно перед предметом. Вульвой. Взращенные на безволосых, окультуренных женских гениталиях из порнографии, они в страхе отшатнулись. Как армия волосатых вагин напугала крылатого жеребца, так и лохмы между ног у Шарм привели ее кавалеров в ужас. Видя, что они перестали ржать, Шарм сжала ягодицы, выпячивая пах, как смертоносный меч. В панике горе-ухажеры посыпались задами на пол, торопливо вскарабкались на ноги и кинулись прочь, а Шарм гналась за ними вслед с задранной юбкой, атаковала их соломенными космами своего лобка. Для пущего эффекта Шарм ревела и рычала, словно то, что было у нее между ног, вдруг обрело собственный страшный голос.

Шаста наблюдала за сокрушительным поражением команды лакросса. И за тем, как они начинали свои игрища, и за тем, как их обратила в бегство необузданная вагина. Она видела, как Шарм гонит всю команду до самой парковки. Когда же перепуганные мальчики скрылись из виду, она осмелилась подойти к их храброй преследовательнице. Шарм, одернув юбку, чинно поправляла розовый блеск на губах, но и тогда по ней сразу было видно, что этой девице сам черт не брат. Как олицетворение северной красоты, расчесывала она длинные белокурые волосы и смотрела на мир льдистыми голубыми глазами. Хотя была она тогда юная и хрупкая, уже чувствовался намек на то, в какую тертую старую стерву превратится в будущем. Риска она не побоится.

В тот раз Шаста подошла к ней и спросила: «Как дела?» Общим у них был только предмет доктора Бролли, в остальном они не пересекались. Бледные щеки на эталонном нордическом лице вспыхнули, будто от внезапного смущения. Возможно, Шарм сама понимала, что ее атака была слишком жестким ответом на глупую выходку безобидных придурков. «П-привет, Шаста», – запинаясь, ответила она.

Шаста не подала виду, что была свидетельницей ее над ними расправы. Она спросила: «Ты случайно Уолтера не видела?»