Стаб (СИ)

Когда я, провозившись пару часов, так и не смог заснуть, я спустился вниз. Мне в голову пришла замечательная идея. Я вспомнил, как много многоруких статуэток видел, пока бродил по дому. Одни были маленькими, другие доставали мне до пояса. Одни застыли в неистовом танце, другие спали. Я перетащил их все наверх и сделал из них забор. Мне потребовалась куча многоруких стражей, чтобы почувствовать себя в относительной безопасности, хотя раньше хватало лишь одного.

Засыпая, я думал о том, как они связаны с хозяином этого дома, откуда он берет такие вещи, чем сейчас занят и где мне достать деньги.

Где мне их достать... где взять столько денег... денег нужно очень-очень много... Рэймс стоит дорого. Могу ли я себе представить, сколько именно? Намного дороже меня. Но почему тогда Многорукий на моей стороне?

Это его очередная шутка?

Почему я ему так доверяю?

Он же совсем не добрый... Он - само зло во плоти. Но именно поэтому я до сих пор жив.

ГЛАВА 8

Он вернулся на следующий день под вечер, весь мокрый от дождя и пропахший кровью. Сидя наверху со своими многорукими куклами, я не сразу заметил его. Но потом раздался стук - мужчина отстегнул пояс с оружием и оставил его на полу. Потом снял куртку. Стянул футболку. Скинул ботинки. Взялся за застёжку на штанах. Он шел, оставляя одежду вместо следов, пока не добрался до ванны.

Я не знал, в каком он настроении и безопасно ли к нему приближаться, но всё же спустился и пошел следом. Как натуральный питомец.

Многорукий до последнего отказывался обращать на меня внимание, а когда посмотрел, то его взгляд был лишен узнавания.

А ты еще кто, ха?!

- Я ждал тебя, - пробормотал я. Просто чтобы он знал. Чтобы у него появилась хотя бы капля ответственности.

Но Многорукий промолчал, поэтому я добавил:

- Думал, ты не вернёшься.

- Это мой дом, балда, - напомнил он, забираясь в ванну.

- Тебя целый день не было.

- Да, бери пример. Вот как надо бегать. - В его голосе появились знакомые интонации, и я понял, что тот его ничего не выражающий взгляд - банальная усталость. - Боишься, что тебя вновь оставят? - Я вздрогнул. - Напомни, как там было?

Меньше всего мне хотелось вспоминать эту историю. Поэтому я молчал, скобля ногтем пожелтевшую от сырости и времени кафельную плитку.

- Расскажи мне. И ничего не пропускай. - Я молчал, и тогда он пошел на хитрость: - Всё, что я слышал последние сутки - вопли и визг. У меня в ушах до сих пор звенит. Мне нужно с кем-то поговорить, понимаешь?

Как это прозвучало?

Делай, как тебе говорят, если не хочешь, что бы на этот раз я слушал твои вопли и визг.

Не поворачивая головы, я исполнил его просьбу. Без энтузиазма, с которым когда-то хвастался той же самой историей перед сверстниками. Почему со временем она стала звучать настолько жалко? Или же всё дело в слушателе?

- А я всё гадал, чего ты так прикончить его хочешь, - сказал Многорукий после сотни наводящих вопросов.

- А? - Я не мог скрыть удивления. До него так медленно доходит?

- Говоришь, что ненавидишь его...

- Я ненавижу!

- Брехня. Я видел людей, которые ненавидят.

- Ну ещё бы.

- А ты им восхищаешься.

- Нет!

- Ого, обожаешь просто. Боготворишь больше, чем все твои дружки-сопляки.

- Придурок! - крикнул я, выбегая из комнаты, наполненной паром. Но я не стал далеко уходить. Завернув за угол, я прижался к стене. Меня трясло от злости, но я слушал:

- С ума по нему сходишь. А честолюбивый сукин сын отверг тебя, выбрав какого-то ссыкуна. И ты понимаешь, что он выбрал бы того трусливого засранца, даже если бы тот его с ног до головы облевал.

- Он сделал это мне назло! - закричал я.

- Много на себя берёшь.

- Он сделал это, потому что я попросил его об обратном!

- Это уже похоже на правду.

- Потому что я говорил с ним, как с человеком.

- Точно.

- Потому что я решил, что он человек.

- Странно, что он тебе башку не открутил за такое оскорбление.

- Потому что я никогда не стану лучшим, несмотря на то, что обещал! Я солгал ему! Я другой! Такие, как я, лепят слуг таким, как он, и умирают разжиревшими на фермах, а не становятся героями.

Многорукий ничего не ответил. Сползя по стенке на пол, я подтянул колени к груди.

- Ты думаешь, быть женщиной настолько плохо? - спросил Многорукий, и я скривился.

Ты что, смеешься?

- Тебе не понравились те фотографии?

Я изобразил рвотный позыв.

- Думаешь, будь ты похожа на одну из тех красоток, он прошел бы мимо?

- Не разговаривай со мной так!

- Крошечная женщина, ты хоть представляешь, на что способна? Моя помощь тебе не нужна, веришь? Тебе достаточно только смириться с тем, кто ты есть, и нарастить мясо в нужных местах.

- Не называй меня так! Я ничего тебе плохого не сделал!

Я тяжело дышал, накрыв голову руками, и мечтал, чтобы это унижение поскорее закончилось.

- Ладно, я понял. Тебе нравятся другие фотографии. Я как раз принёс, что нужно. Они в кармане джинсов, подай мне.

Встав, я поплёлся обратно в ванную. Подобрав его штаны, я вытащил из заднего кармана несколько карточек и не глядя протянул ему.