Стаб

— Мне нужно закончить. Я всегда доделываю начатую работу до конца, понимаешь? Осталось всего два каких-то педика. Ну? Это всё равно что поехать в Бореалис и повернуть назад, когда уже начал видеть башню Махасима.

— Я никогда не был в Бореалисе.

— Потому что всегда сворачиваешь на полпути, понимаешь?

Я закрыл глаза и потряс головой.

— Нет, это ты не понимаешь. На этот раз всё должно быть по-другому. С тобой. — Я указал на себя, намекая на то, что я его второй шанс. Хотя и не знал, на что конкретно. — И со мной. Рэймс прошёл мимо. Он выбрал Задиру. Это же твоя любимая история. Почему ты не понимаешь?

Мэтр смотрел на запертую дверь убежища. Я знал, что достать оттуда Мэда для него не проблема. Ему не нужно для этого оружие, таран, взрывчатка или хоть сколько-нибудь времени. Он мог сделать это шёпотом.

— Я не разговаривала с ней! — завопил Крис, сменив репертуар. — Держалась подальше, как ты и хотел!

Возможно, это и спасло ему жизнь.

— Ты же другой?

— Да, я не Рэймс. И не Хейз. Я ни капли на них не похож, ясно?

— Я тоже другой, — сказал я, что бы это ни значило. Был ли у него ученик или ещё кто, с кем он меня сравнивал, я был его полной противоположностью. Поэтому Многорукий должен был свернуть с этой дороги в Бореалис или ещё куда, по которой шёл вместе со своим учеником или ещё с кем.

Я окончательно запутался. Но мэтр присел передо мной и заглянул в глаза. Он смотрел долго, прежде чем тихо уточнить:

— Пойдёшь на всё, что угодно? — Я кивнул. — Ты ведь даже не представляешь, что я собираюсь с тобой сделать.

— Это не важно. Я хочу, если ты хочешь.

— Это может показаться немного… отвратительным. Даже подлым.

— Сделаю всё для тебя.

— Я постараюсь максимально облегчить процесс, — прошептал Многорукий, очерчивая сбитыми костяшками пальцев мой подбородок. — Закроешь глаза?

Я сделал, как он просил, и он поднял меня на руки. Уткнувшись ему в грудь, я глубоко дышал, чувствуя, что он уносит меня… куда-то наверх. Я уже был дома и думал, как хорошо, что это убежище никто не сможет уничтожить.

— Здесь, думаю, будет отлично. — Он поставил меня на ноги, приказав не подглядывать. — Осторожно, тут скользко. Стой на месте, я пока разберусь с освещением.

Он отошёл, и с закрытыми глазами я почувствовал себя уязвимым вдвойне. Что он собирается делать? Почему нельзя подглядывать? Когда мне захотелось поспорить с необходимостью этого, я просто зажмурился ещё сильнее.

— Это мне. — Мэтр подошёл и снял с меня куртку. — А вот это тебе.

Он вложил в мою правую руку что-то горячее, твёрдое, липкое…

«Рукоять меча. Вся в крови и поте», — понял я, сжимая пальцы.

Я прислушался, чтобы хоть приблизительно узнать, где находится моя жертва. Он хочет, чтобы я кого-то убил?

Но мэтр скомандовал:

— Левую руку подними. Выше. Вот так. И палец вверх. А теперь улыбнись так, будто сбылась мечта всей твоей жизни.

Я только сильнее нахмурился. Потому что ничего не знал о том, как бывает, когда сбывается мечта всей жизни.

— Представь, что ты сжимаешь в руке не меч, а прибор Рэймса.

Как будто мне могло быть какое-то дело до члена этого ублюдка.

— Отрезанный, — добавил Многорукий, и я распахнул глаза, оскаливаясь.

Он стоял напротив с фотоаппаратом в руках и, поймав нужный момент, щелкнул. Я понял, где нахожусь. На стеклянной лестнице, спиной к залу — основной сцене сегодняшних кровавых событий. И Многорукий решил сделать памятное фото со своего сольного выступления.

— Даже не думай, — очень внушительно сказал мэтр, когда я решил оглянуться. И я послушно продолжил наблюдать за ним. Он присовокупил мою фотографию к тем, что, вероятно, сделал чуть раньше, и спрятал их в карман.

— Так, это моё. А это твоё.

Он осторожно обменял меч на куртку и помог мне застегнуться, когда понял, что руки меня не слушаются.

— Ты просто прирождённый чистильщик. Настоящий зверь. Ты знал это? — пробормотал он, возясь с молнией. Я смотрел на его улыбку. Он был очень близко. — В какой-то момент, мне показалось, что ты набросишься на меня. Каждый раз, когда я упоминаю Рэймса, твой взгляд так загорается. Прямо как сейчас. Я рад, что твои чувства к нему не слабеют.

— Я никогда не передумаю, — заверил его я.

— Хорошо. Было бы совсем не кстати, если бы ты передумал.

Я нахмурился. Не то чтобы такое могло случиться, но если вдруг? Что тогда?

Мэтр бросит меня? Потеряет ко мне интерес? Нас больше ничего не будет связывать?

— Ну что, пора домой?

Когда он сказал это, я сделал шаг, прижимаясь к нему, обвивая его руками. Потому что он был единственным домом, который у меня остался.

Глава 28

— Я слишком рано их убил, — пробормотал мэтр, разглядывая пепелище, которое некогда было его домом. — Они задолжали мне ремонт.

Как будто дело можно было поправить выравниванием стен и побелкой потолка. От здания остался только закопчённый остов. Голые стены, дыры окон, торчащие балки — скелет сдохшего животного.

Оставив байк на меня, Многорукий вошёл внутрь. Я слышал, как хрустят у него под ногами обломки и битое стекло. Холодный воздух пропитался гарью. Я дрожал и всё никак не мог успокоиться, хотя на мне были два «бронежилета», один поверх другого.