Стаб

Он намекал на то, что я смогу найти и его волосам применение? Мне захотелось над этим хорошенько поразмыслить. Желательно в одиночестве, потому что его обнажённый торс сбивал с мысли.

Всё-таки каков он на вкус?

Глава 29

Через неделю Майлз и Фрик открыли бар. Был уже поздний вечер. Они расставили новую мебель, обновили ассортимент напитков, смахнули пыль с посуды и уставились на дверь, в ожидании первого посетителя. Я сидел между ними за барной стойкой.

— Как думаете, кто это будет? — спросил Майлз.

— Какой-нибудь беспробудный алкаш, — пробормотал Фрик. — Один из наших постоянных клиентов, которым плевать на собственные жизни.

Фрик был уверен, что теперь, когда Многорукий поселился у них, в этот бар может заглянуть только самоубийца. Или тот, кто ещё каким-то чудом не слышал эту потрясающую новость.

— Думаю, это будет кто-нибудь приезжий, — размечтался Майлз. — Узнать бы, как там дела снаружи.

Снаружи? Звучало так, будто мы всем городом сидели в пересохшем колодце и могли знать лишь о том, день сейчас или ночь… Хотя погодите-ка. Ведь так оно и было. Полнейшая информационная изоляция.

— Может, там закончилась очередная война, а может, началась очередная война, — «поддержал» его Фрик. — Может, началась эпидемия, а, может, уже закончилась стараниями элиминаторов. Не знаю даже… Просто кто-то снова умер. Но у нас этого тоже хватает, да?

Он намекал на мэтра, само собой. Тот не появлялся здесь со вчерашнего утра, поэтому Фрик позволил проявиться своему настоящему настроению.

— Успокойся, мужик, — протянул Майлз. — Ты с самого утра весь какой-то взвинченный.

— Я не выспался. Снова. Поэтому немного нервничаю. Чуть-чуть.

— Давай я сгоняю за лекарством от бессонницы? Я знаю отличные таблетки. После них не будет тремора, клянусь.

— Нахер таблетки, Майлз! Ты придуриваешься или серьёзно не понимаешь?

— Хм…

— Моим соседом стал человек, который ну никак не мог стать моим соседом! Ни при каких обстоятельствах. Я живу через стенку с самым непредсказуемым, злющим, кровожадным ублюдком в этом городе, а может и во всём мире — я не знаю.

— Эй-эй, не очень-то дружелюбно говорить такое, знаешь.

— Это к Габи не относится. — Фрик положил ладонь мне на плечо. У него были очень лёгкие руки, в отличие от мэтра. — Я тебя обожаю.

— Я тебя тоже обожаю, Фрик.

— Следи за языком, — проворчал Майлз. — Чтоб больше о его мэтре — ни слова.

— Всё в порядке. Я ему ничего не скажу, — ответил я.

Всё-таки я тоже считал Многорукого самым непредсказуемый, злющим, кровожадным ублюдком.

— Лично я не против такого соседства, — сказал Майлз. — У нас собственный генератор появился. Мы за неделю получили выручку больше, чем за месяц. Когда ещё я мог бы на такое рассчитывать?

— Рассказать, на что ты теперь точно можешь не рассчитывать?

— Ой, да заткнись ты…

— На клиентов, вот на что. В самом деле, зачем им идти за выпивкой сюда, когда они могут напиться где угодно! Ты бы пошёл? Я бы нет. Ведь здесь теперь не бар. Здесь дом Многорукого, а тут ещё до нас с тобой было заведено, что на территорию Многорукого соваться нельзя. Может, нам с тобой тоже пора отсюда убираться?

— Я тебя просто не узнаю, — проворчал Майлз. — Почему бы тебе просто не считать это… честью, что ли? Через месяц-другой мы подкопим деньжат. Здесь будет шикарнее, чем в Блазаре.

— Через месяц-другой, дружище, нас с тобой уже не будет в живых. — Фрик ткнул пальцем в сторону дверей. — Хочешь знать, кто сейчас сюда войдёт? Я тебе расскажу. Первым и последним посетителем нашего бара будет какой-нибудь поехавший маньяк, который захочет добраться до Многорукого. Ты ему не успеешь предложить выпивку, как уже будешь на потолке, вон там. А я буду вон там. Как те парни, которых мы потом выковыривали из щелей между досками.

Я слушал его, покусывая ногти. Несмотря на то, что Майлз был настроен оптимистично и дружелюбно, правда была на стороне Фрика. Даже дом Многорукого, даже Блазар Мэда — нерушимые крепости этого города — пали. Что такое их бар по сравнению с этими двумя гигантами? А теперь Многорукий решил перенести свою резиденцию. Об этом прослышат не только местные, но и его недоброжелатели. Так что Фрик прав: если кто и придёт сюда, то это будет конченый пьяница, давно утративший чувство реальности, или убийца.

Первое, кстати, вероятнее второго. Поэтому я поспешил утешить Фрика.

— На самом деле, у Многорукого не так много врагов… В смысле, может их и много, но они не станут приходить к нему в гости. Они знают, что грубой силой его не возьмёшь и предпочтут сражаться на своей территории, на своих условиях. А здесь не развернёшься.

— Впервые в жизни, я рад тому, что у меня маленький бар.

— С тех пор, как я живу с ним, — продолжил я, — порог его дома только раз переступил человек, которому нужен был мэтр. И это был его друг.

Который потом стал врагом, но зачем им эти подробности?

— Думаю, мы сейчас наоборот в ещё большей безопасности, чем раньше.

И едва я закончил, как дверь бара распахнулась, и вошёл тот, кто заставил Майлза попятиться, а Фрика прошептать:

— Ну вот, я же говорил.

При том, что посетитель не выглядел как убийца.