Стадия Алчности

Я рождён в этом мире, вырос тут и никогда не видел других отношений между людьми. Те, кто создал это место, вложили в него всю жестокость, все человеческие пороки. Так что же ожидать от того, кто здесь воспитан?

Я не маньяк, просто никогда не видел ничего, кроме крови, жестокости и насилия.

Вопрос о моей памяти всё ещё остаётся открытым. Пиджак так и не смог докопаться до причины, и это притом, что ему удалось полностью слить мой профиль. Времени разобраться с данными у него было достаточно, но даже располагая технологиями от создателей Турнира, ничего из этой затеи не вышло. Кто-то намеренно установил этот блок и судя по его надёжности, без создателей здесь не обошлось.

А коли так, выходит, не так уж они и мертвы? Присматривают за своим детищем и за мной заодно.

Однако сразу возникает ещё один вопрос: какого хрена я делаю на Турнире? Для чего я здесь, каким образом меня добавили в список участников, и ради чьего мира рискую жизнью?

Люцик очень доходчиво объяснил, что и как нужно делать, ради чего мой Интеллект поднят на предельную величину, но на те вопросы ответить не смог. Моё взаимодействие с Турниром сейчас максимально, возможно, это поможет вспомнить, разобраться…

Он сказал, что доверять можно только себе, но это я и так понимаю. Каждый преследует собственный интерес и в этих условиях друзей не бывает. Ему я тоже не верю.

Придёт время и из его глотки хлынет кровавый поток, но не сейчас, пока ещё рано…

– Почему ты молчишь всю дорогу? – со мной поравнялась Сансара, пропустив немного вперёд Клауса с Гильзой.

– Возможно, для тебя это будет открытием, но иногда я умею думать, – недовольно буркнул я.

– Ладно, извини, что помешала, – совершенно спокойно отреагировала она.

– Постой, – придержал я девушку за руку. – Расскажи мне о себе.

– Что ты хочешь узнать? – уточнила та.

– О твоём мире, о том, кем ты была до Турнира, – перечислил я самое очевидное.

– Зачем тебе? – пожала плечами девушка. – Ведь это всё уже неважно.

– Тогда тем более не вижу смысла скрывать, – слегка надавил я. – Мне лишь хочется узнать тебя немного получше. В конце концов, ты член моего отряда.

– Прямо-таки член? – улыбнулась она.

– Да ты, оказывается, пошлячка? – сделал я удивлённые глаза.

– О да, ты ещё многого обо мне не знаешь, – звонко расхохоталась Сансара. – Ну ладно, так и быть. Наш мир погибает…

– Похоже, здесь все именно по этой причине, – усмехнулся я. – Всё, молчу, больше не перебиваю.

– Дело в том, что мы воюем, – устремив взгляд куда-то вдаль, продолжила она. – Уже не первое поколение длится эта война. Люди убивают друг друга быстрее, чем успевают родиться. Никто не знает, как это закончить: сложить оружие – значит проиграть, вот и вся логика. Меня растили специально для этого Турнира, пряча от боевых действий; дали совершенно другое воспитание – иначе система меня не пропустила бы. Даже учитывая это всё, прошла я с большим трудом, можно сказать, на грани.

– Не понимаю, – остановился я. – Почему просто не прекратить войну, почему нельзя договориться, что мешает?

– На этот вопрос нет ответа, – грустно вздохнула та. – Возможно, мы уже привыкли к такому. Каждый, кто родился на свет, сразу воспитывается как воин. Наверное, лет сто назад ещё были те, кто мог остановить всё это, но сейчас никто даже не помнит, что значит жить в мире. Нас осталось не так много, вся земля выжжена, дома разрушены, мне вряд ли удастся объяснить тебе то, как всё это выглядит.

– И ты думаешь, что Турнир даст решение, как прекратить убивать друг друга? – усмехнулся я. – Да это же бред. Кроме вас никто этого не сделает.

– С войной мы разберёмся сами, – покачала головой она. – Нам нужно возродить планету. У нас нет деревьев, нет животных, а скоро закончится даже рыба, потому как кроме неё и мертвецов, еды нет.

– У вас ничего не получится, – глядя девушке в глаза, высказал я свою точку зрения. – Вашему миру конец.

– Почему? – удивилась та.

– В Турнире сможет победить лишь конченая гнида, – аргументировал я. – Здесь нет места для великих идей, сожалений и здравого смысла. Жестокость, подлость и предательство – только обладая такими качествами, есть шанс победить.

– Ты неправ…

– Готов свою жизнь поставить в этом споре, – серьёзным тоном произнёс я. – И ты, как неглупый человек, обязана всё это понимать.

– Но что если ты ошибаешься? – заупрямилась та. – Ведь есть не менее сильные эмоции, способные привести к вершине. Например: любовь, сопереживание, упорство.

– Ты сказок, что ли, перечитала в детстве? – усмехнулся я. – Вон, посмотри на парочку впереди. Если любому из них сказать, что переход в другую Стадию даст смерть одного из них, как думаешь, чем закончится их любовь?

– Между ними нет никаких чувств, – покачала головой Сансара.

– Ошибаешься, – не согласился я. – Приглядись к Клаусу. Неужели не замечаешь, как он на неё смотрит, ловит каждый жест и растягивает губы в улыбке, когда она смеётся, хмурится, когда она становится серьёзной. Но если победа будет зависеть от её смерти, он, не задумываясь, вскроет ей горло.