Стадия серых карликов

— Ясно — все! Значит, чтоб я звонил судье, этого хотите — вы? Работник правоохранительных органов, вы не доверяете нашему советскому суду? Призываете возродить в Шарашенске телефонное право? Да знаете ли, что сейчас за такое бывает!? Телефонное право в период широчайшего разворота правового государства, да как посмели ко мне обратиться — вы?!

Телефонные трубки собеседники бросили одновременно. Товарищ Семиволос, как всегда, оказался прав. Вот что значит старший по званию, вот что значит старший по должности!

Глава сорок четвертая

С рассвета, то бишь с четырех утра по среднешарашенскому времени, было разрешено к двум существующим — обычной и льготной — записаться еще в одну очередь, именуемую демократической, поскольку в нее можно было попасть вообще без справок с места жительства и с места работы, а только лишь по предъявлению паспорта. С раннего утра по этому поводу ревели медные трубы, бухали барабаны и по местному радио транслировалась бодропафосная музыка. К восьми утра, когда Декрет Висусальевич, как обычно, появился в служебном кабинете, в демократическую очередь записалось 83,6 процента шарашенцев. Вместо одной очереди получилось целых три, если же смотреть правде в глаза, то четыре, если не все восемь.

Во-первых, для руководства, пэров, лордов и аппарата триста мест брони. Во-вторых, объявился проезжавший мимо цыганский торгово-закупочный кооператив, закупил оптом пятьсот мест и хотел продавать их за инвалюту. А так как таковой у шарашенцев отродясь не водилось, то ловкие кооператоры каким-то невероятным способом заполучили в краткосрочную аренду, на самом же деле самовольно захватили, два с половиной комплексных общественных туалета (один из них только категории «М» возле пивной). Драли за услуги нещадно и допускали только тех, кому цыганки на скорую руку погадали или же кто написал заявление о вступлении в их кооператив и заплатил вступительные взносы. Но шарашенцев на мякине не проведешь — они за какой-нибудь час развели в шарашенских общественных бурьянах жуткую антисанитарию. В конце концов, вмешалась милиция, табор, то есть кооператив уехал, увез с собой все списки демократической очереди — вспыхнуло такое недовольство, что у начальства ушла душа в пятки, мол, ну все, началось…

Недовольство подняли льготники, которые посчитали запись в порядке общей демократической очереди дискриминацией и оскорблением их заслуг. Им пошли навстречу, поскольку по этой очереди все равно ничего, абсолютно ничего давать и не предполагали, так как она задумывалась в качестве акта социальной справедливости, убедительного свидетельства торжества нового мышления, гласности и демократизма. Короче говоря, организовали для них льготную очередь в порядке общей очереди, тем более, что куда-то надо было записывать академика науки и писателя всех жанров литературы Аэроплана Леонидовича Около-Бричко, который с восхищением, прямо с раннего утра, отозвался об этом важном общественно-политическом мероприятии по местному радио и телевидению, после чего организаторы придумали новый вид очереди — для почетных льготников. Но паспорта у знаменитости почему-то не оказалось, в кармане нашлась какая-то то ли бирка, то ли пластиковая карта со сплошной цифирью, среди которой выделялись жирно 666.

С восьми часов тридцати минут начальник уезда на митинге читал доклад о неотложных мерах по дальнейшему до девяти тридцати, затем была праздничная демонстрация с одобряем, причем одобряй, как и ожидалось, получился целиком и полностью. В одиннадцать часов началась балетно-бульдозерная производственно-художественная композиция «Наша ода каждому огороду!» из цикла «Бой нетрудовым доходам!» — автор и художественный руководитель Кристина Элитовна Грыбовик, ответственный продюсер лендлорд Ширепшенкин.

На площади окончательно взбесились трубы, исполняя попурри Кристины Элитовны на темы революционных песен, и Декрет Висусальевич покинул площадь, поскольку был уверен, что здесь все будет в полном ажуре. Начальник штаба, он же продюсер, как его именовала Кристина Элитовна, обряженный по случаю праздника в китель и брюки армейского образца, строевым шагом пошел ему навстречу и доложил, что операция «Наша ода каждому огороду!» проходит нормально.

На огромной карте города и уезда, разложенной на составленных столах, ответственные за направления главных ударов следили за каждым шагом балетно-бульдозерных групп, ставили красные флажки на месте уничтоженных теплиц, вели учет даже на закупленных по такому случаю персональных компьютерах. К каждой группе был прикреплен работник милиции с рацией, который и передавал в штаб данные о ходе операции.