Стадион

Девушка вскинула на него удивленные глаза.

— Да, когда подумаю, что, может, где–то тут, рядом со мной, ходит студент или студентка с великолепными спортивными способностями, о которых я не знаю только потому, что не заинтересовал его или ее спортом. А ведь спорт — дело моей жизни! Почему советские шахматисты завоевали мировое первенство? Потому что в нашей стране в шахматы играют десятки миллионов людей и среди них легко выявляются подлинные таланты. Почему у нас так отстает, скажем, теннис? Потому что теннисистов у нас кот наплакал, и, вероятно, лучший теннисист Советского Союза, а может, даже мира, ходит рядом с вами и никогда еще не брал в руки ракетку Но теннис — другое дело, там сложное и дорогое оборудование: корты, мячи, ракетки. А почему у нас мало выдающихся легкоатлетов? Потому что не привлекаем к спорту широкие массы молодежи. Поняли вы мою мысль, Ирина?

— Да. Мы об этом думали.

— Очень хорошо, что думали. Значит, поднимать это дело будем вместе и наверняка поднимем.

— Наверное, надо будет провести курсовые комсомольские собрания, посоветоваться в комитете, как их лучше подготовить, и чтобы вы сделали доклад, — уже соображала вслух Ирина. — Я сначала поговорю с товарищами, так сказать, с физкультурным активом, а потом мы все вместе и подготовим собрания. Вот тогда будет толк.

Ирина встала.

— У вас высокие каблуки или вы выросли, Ирина?

Девушка смутилась.

— Понимаете, расту, — словно оправдываясь, сказала она виноватым голосом. — На два сантиметра за полгода. Просто беда–девятнадцать лет, а расту, как маленькая.

— Ну, эта беда не страшна! Идемте?

— Нет, у меня к вам еще два вопроса, Николай Дмитриевич, — голос Ирины сразу стал серьезным.

— Слушаю.

— Почему ушла из нашей группы Нина Сокол? У меня такое чувство, будто и я, комсомольский секретарь, тут в чем–то виновата.

Максимов ответил не сразу. Значит, он ошибался, думая, что только он сам видит все колебания Нины Сокол!

— Она надеется, что, работая с Карташ, добьется больших успехов, — сухо сказал он. — Вашей вины тут вовсе нет, а моя есть, и очень значительная. Работая с Ниной, я тренировал ее мускулы, оттачивал технику, добивался молниеносной реакции, а надо было воспитывать характер, волю, желание работать. Карташ — хороший тренер, но я не уверен, поможет ли она Нине достичь успехов. И для нас всех это очень… грустно. Из этого случая я уже сделал для себя все выводы.

— И я тоже, — сказала Ирина.

— А второй ваш вопрос? — Максимову явно не хотелось продолжать этот разговор.

— Второй? — Ирина на секунду задумалась. — Скажите, Николай Дмитриевич, почему у меня нет никаких спортивных успехов? Вот мы с вами работаем, работаем, а бегаю я сейчас хуже, чем раньше. Вы заметили это, правда?

— Правда, — глаза Максимова потеплели, он ласково поглядел на Ирину и чуть заметно улыбнулся. — Правда, сейчас вы бегаете хуже.

— Я просто бездарна?

— Нет. Старый ваш стиль мы сломали, а нового еще не выработали. Если мы добьемся правильной работы рук, если выработаете старт, если у вас будет правильный наклон корпуса, тогда вы достигнете того, о чем даже и мечтать не могли. Но видите, сколько «если». И за каждым стоит огромная работа.

— Я работы не боюсь.

— Знаю. И поэтому, быть может, вы добьетесь больших успехов.

В тот день Нина Сокол впервые пришла на тренировку в группу Карташ.

— Мастер спорта и будущая рекордсменка мира, — отрекомендовала ее Карташ своим ученикам. — Нина, становись на правый фланг.

Девушка прошла и встала на правый фланг небольшой шеренги спортсменок. По росту она должна была бы стоять в середине. Карташ выделяла ее во всем, даже в такой мелочи, и это очень нравилось Нине. А кроме того, в словах Софьи Дмитриевны не было ни слова неправды: звание мастера спорта Нине недавно присвоили, а рекордсменкой мира она будет наверняка.

Началась тренировка. С первой же минуты Карташ постаралась раз и навсегда забыть о плане Максимова. Ей важно было, чтобы Нина больше тренировалась в новой группе, чтобы даже воспоминание о работе с Николаем Дмитриевичем стало неприятным.

В глубине души Карташ была совершенно уверена, что круглогодичные тренировки вовсе не нужны для легкоатлетов. Весенних месяцев хватит, для того чтобы к лету обрести спортивную форму. А зимой совсем необязательно мучить себя напряженной работой, вполне достаточно гимнастики и волейбола.

Если бы в группе Карташ были спортсменки послабее, то порочность такой теории уже давно стала бы совершенно ясной. Но группа была составлена из девушек, перешедших от других тренеров, перворазрядниц и мастеров спорта, и поддерживать ранее достигнутую форму Софья Дмитриевна умела. На этом, собственно говоря, и основывалась хорошая слава тренера Карташ.

После занятий Нина никакой нагрузки не почувствовала. Не было того блаженного ощущения легкой, усталости, когда каждый мускул как бы говорит: «Да, я хорошо поработал, я сильный, я не подведу».

Девушку это встревожило.

— Я совсем не устала, Софья Дмитриевна, — сказала она.

Карташ только пожала плечами.