Стаи хищников в сфере экономики

В законе содержался перечень оперативно-розыскных мероприятий, затрагивающих охраняемые права граждан, в частности тайну переписки, телефонных и иных переговоров, телеграфных сообщений, а также право на неприкосновенность жилища, которые могли осуществляться для сбора информации в отношении подозреваемых с санкции прокурора. Основанием для ее получения являлось мотивированное постановление одного из руководителей соответствующего органа.

В настоящее время проведение таких мероприятий допускается на основании судебного решения и при наличии необходимой информации. Результаты оперативно-розыскной деятельности могут быть использованы в качестве доказательств по уголовным делам только после их проверки. Принятое положение затрудняет фальсификацию данных, получаемых оперативным путем.

Кроме того, нормативно закреплены правовые возможности привлечения граждан к конфиденциальному сотрудничеству с оперативными службами, в том числе по контракту. Эта сфера деятельности как была, так и остается особо засекреченной по причине обеспечения безопасности указанной категории граждан. Оперативники в общении даже между собой всегда следуют неукоснительному правилу обозначать различного рода мероприятия, связанные с конфиденциальной работой, зашифрование, условными терминами. В случае если несведущий человек услышит их разговор на эту тему, то он не поймет, что означают упомянутые литеры.

В целях совершенствования работы в данном направлении спустя чуть более трех лет, 12 августа 1995 года, принимается новый Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности». Впоследствии в него был внесен ряд поправок. В частности, расширен и изменен список оперативно-розыскных мероприятий, который увеличился с двенадцати до пятнадцати наименований. Его дополнили такими мероприятиями, как: оперативное внедрение; контролируемая поставка; оперативный эксперимент; получение компьютерной информации; контроль телеграфных и иных сообщений. В законе также закреплена система гарантий законности при проведении оперативных мероприятий.

Данная норма нанесла настоящий удар по так называемым правозащитникам, постоянно кричащим о вседозволенности и бесконтрольности оперативных служб в стране. В основном такое поведение характерно для отдельных бывших у власти чиновников либо «обласканных» ею коммерсантов, которых впоследствии по различным причинам отлучили от «кормушки».

Весьма интересным является то, что в бытность нахождения во властных структурах они, как правило, изображают из себя яростных патриотов и борцов за справедливость. Но стоит только их отлучить от власти, затронуть банальную, корыстную сущность, которую они всячески маскировали под псевдопатриотизм, с ними начинают происходить невероятные метаморфозы. Наружу сразу вылезает вся их гнилая сущность мелкой душонки, они мгновенно превращаются во враждебно настроенных борцов за справедливость к той стране и ее гражданам, где родились, воспитывались и жили безбедно. Забывая при этом о ранее демонстрировавшемся патриотизме, которого скорее всего у них никогда и не было, если судить по их мгновенному «охамелеониванию».

Наглядным примером поведения подобных «правдолюбцев» может служить некий коммерсант Боровской, разбогатевший в девяностые годы, надо полагать, не совсем законным путем. Примечательным является то, что, когда он имел возможность находиться рядом с представителями высшей государственной власти, на телепередачах расхваливал существующее положение в стране. Его все устраивало, в том числе и руководство государства.

С тех пор ситуация изменилось, как говорил в свое время один из премьер-министров России: «Халявы больше не будет», — и действительно она уменьшилась.

Многие утратили возможность незаконной наживы, в том числе и упомянутый коммерсант. После отлучения его от такой «кормушки» стал яростным оппозиционером по отношению не к определенным высокопоставленным должностным лицам, это можно было как-то понять. Нет, он начал нести всякую ахинею и лить грязь на всю страну и ее граждан. Однажды на одной из телепередач, куда его пригласили как оппозиционера, стал по привычке обвинять Россию во всех смертных грехах. Не встречая должных возражений ни от оппонентов, ни от ведущего, превзошел даже самого Бжезинского по маразматичности своих высказываний:

— Конечно, нельзя сравнивать гестапо с НКВД.

«Образумился наконец», — подумал Нещадимов, смотревший передачу. — Гестапо боролось с гражданами других государств, как с врагами Германии, а НКВД уничтожало своих людей, — продолжил он.