Стаи. Книга 2. Новая Волна

– Это обычно называют памятью места, – пояснил Элан, щурясь на огонь свечей огромными глазищами, и непроизвольно втягивая запахи маленькой комнатки, – можно убрать, например, предмет обстановки, но его былое присутствие не исчезнет вместе с ним. Вот вы и попадаетесь на все эти фокусы, с переплетением прошлого и настоящего.

Но тут он вспомнил, что это гнёздышко последнее в обходе, а одного птенца так и не нашлось:

– Савина не говорила, куда отлучается?

Народ дружно замотал головам, отрицая осведомлённость о местонахождении беглянки, и инструктор вышел, не особо беспокоясь за компанию – всех «отпустило», во всяком случае, пока Океанес отступил, и может детишкам даже посчастливиться поспать этой ночью.

А вот Светлана если и думала посидеть где-либо в одиночестве, то её надеждам не суждено было оправдаться. Наставнику лучше не оставлять вне поля зрения на долгий срок пробудившегося кандидата – это правило рыжий плут хорошо усвоил много лет назад, кода ещё безусым пареньком получил в подчинение первую группу.

Иригойкойя неспроста пресекал на корню разброд и шатания. Всех разом накрыть Река не может, так попросту не бывает, и пока хоть один из компании полуночников сохраняет рассудок, можно надеяться хотя бы на то, что помощь будет вызвана своевременно, а уж примчавшиеся взрослые так, или иначе, возьмут происходящее под контроль. И одиночек лучше возвращать в стаю, а то, как бы чего не вышло.

Матвеева, Мальшев, Касаева, Комолов и Колышкина спали сном праведников. Гипоталамусы этой компании пока не желали проявлять себя, и кицунэ уже по опыту знал – им не стать эволэками. Прошло уже больше двух недель со дня инициации, и, как правило, именно этот срок определяет, откроется ли дверь в тонкие миры, или нет. Они с Афалией не спешили, решив понаблюдать ещё дней семь, прежде чем принять окончательное решение, ведь пусть крайне редко, но бывают отклонения от нормы. Но, пока ничего знаменательного не происходило, и пятёрка нормально спала по ночам, не в пример своим товарищам.

Лукина свалила себя в сон традиционным для эволэка способом – девушка так загоняла себя за день на тренажёрах физически, а в библиотеке умственно, что просто отключилась в постели, даже не раздевшись. Океанес, не Океанес, бедняге, вымотанной до предела, уже было не до ментальной реки, и не до вывертов собственного сознания.

Близняшки Савичевы маялись на пару в своей комнате. Точнее, маялась более открытая Анна, а менее коммуникабельная Вероника уже не первый час пыталась убаюкать свою сестрёнку.

А вот Савина куда-то запропастилась, и Лис, идя по запаху цветочного мыла, надеялся, что девчонка не попалась в ловушку собственного разума, который пока что не мог самостоятельно отличать материальную вселенную от той, которая лежит вне видения обычных людей.

Лестница привела его на крышу, где, открытая всем ледяным ветрам, и пыталась спрятаться от терзающих разум видений девушка. Она даже не накинула ничего на плечи, подставив холодным потокам практически неприкрытое тело, а пижама не могла спасти от пронизывающего холода. Белоснежная ткань трепетала ветру, словно парус, грозясь каждую секунду сбросить продрогшую девушку вниз, но она истуканом застыла у края, не поддаваясь порывам ветра и зову лун. Она не была самоубийцей, не решала в такие минуты дилеммы: испробовать, или нет чувство свободного падения, но Элан приближался к ней крадучись, словно боялся спугнуть.

– Теперь всегда будет так?

Она даже не обернулась, задав вопрос, и хотя направление ветра не должно было позволить ей ни услышать кошачьей поступи инструктора, ни учуять носом запаха лисьей шерсти, Света верно определила тот миг, когда эволэк замер в метре за её спиной.

– Всё зависит от твоего собственного желания, – не особо удивившись чувствительности подопечной, ответил Иригойкойя, – Можно прервать всё это хоть сейчас.

Часть кандидатов не выдерживала постоянного воздействия эфирных миров на сознание, и приходилось ставить «Блокаду». Кто-то просил сам избавить его от наваждений, кого-то приходилось запечатывать насильно, даже вопреки собственному желанию продолжить жизнь в обнимку с зазеркальем. Савина, третья по счёту после Стрижак и Медведевой, пробудившаяся, держалась молодцом, но отчуждённо, не стремясь в компании сверстников, но проявляя живой интерес к общению со своим инструктором. И тут, в темноте и холоде продуваемой со всех направлений площадки, открывающей вид на убелённый снегом скат крыши, выложенный красной черепицей, для неё был прекрасный момент оказаться наедине с наставником. Момент настолько удачный, что Элан не мог отделаться от подозрений – Света специально выбралась на край, на самый верх, чтобы её нашёл непременно он. Нашёл, и что же дальше?

– Я каждую ночь вижу своего брата, – ледяным, как ветер, и таким же тихим голосом продолжила Света, – он вместе со мной, никуда не уходит, оставив только фотографии в рамках. Мама и папа никогда не рассказывали, как он умер, я знаю только что, он болел.

Слова уже с трудом пробивали дорогу сквозь слёзы, но она нашла в себе силы продолжить: