Стаи. Книга 3. Столкновение миров

Элан стоял без сил, прислонившись спиной к крылу грузовика, хмуро глядя на потонувшую в животном инстинкте массу «человеков», потерявших человеческий облик. Зрелище настолько завладело его истерзанным сознанием, что он едва заметил, как рядышком к пышущему жаром раскалённого двигателя металлу пристроились его лучшие друзья. Не выпускающая оружия из рук Мирра, закутанная в одеяло Диолея, бледная, сильно похудевшая всего за один день Лассава, кажущаяся ещё меньше, чем прежде, на огромных просторах аэропорта Нариола. Уставшие с поникшими головами Хилья и Лесавесима, и Ханнеле, едва способная держаться на ногах, вцепившаяся для верности (как бы не упасть!) в оперение большой сестры.

Повелительница вод, глядя на беснующиеся в свете прожекторов и рождающегося утра живое море, заметила, оттягивая слова:

— Охваченная страхом и ненавистью толпа — страшное зрелище.

Монолог единого разума, уживающегося в нескольких похожих душах, и совершенно не похожих телах, пошёл дальше, и хозяйка земли согласно кивнула:

— Кому, как ни нам знать, что она разорвёт нас в клочья, стоит только рухнуть хиленькому заборчику, или дрогнуть бойцам, что матом и прикладами, осаживают её.

Владычица воздушных дорог подхватила, не скрывая горькой усмешки:

— Они без намёка на сожаление убьют нас, наших товарищей и подруг, что так долго и отважно сдерживали натиск пришельцев, даря им же бесценные часы и минуты.

Принцесса цветов, увядшая, как осенняя клумба, печально вздохнула:

— Потом они станут убивать и друг друга. Не сомневайтесь.

Ханнеле и не думала сомневаться в очевидных для её светлого разума вещах:

— Тут же. Сазу, как только под яростным натиском падёт на землю в лужу собственной крови их общий враг, коллективным воплощением которого являются бойцы и полицейские, загородившиеся бронемашинами и пластиковыми щитами от летящих камней. Они будут убивать друг друга уже потому, что в самолётах и дирижаблях не хватит места и на десятую часть желающих.

Хилья обняла маму, крепче прижав к своему плечу:

— Нас убьют только за то, что мы сделали всё, что смогли, отдали до капли в бою силы, и духовные и физические, как всегда и поступали все поколения эволэков.

Они уже действительно не могут сделать ничего. Сил даже пришедшей в сознание Диолеи не хватит и на полдюжины ментальных атак до нового обморока, другим вообще лучше и не пытаться протянуть руку к мягким волнам эфира. Сирины не могут оторвать от земли даже самих себя, о чём говорят опущенные к самому снегу крылья, и мелкая дрожь в натруженных за долгую ночь мышцах.

Можно, конечно, ещё взять в руки автоматы и винтовки, но они не воины, и кроме того…

Лесавесима негромко рассмеялась, если так можно назвать резкие звуки, наполненные шипящими «кхи»:

— Самое поразительное, что в паре сотен метров от левого края толпы лежат сотни ящиков с оружием, но никто даже не замечает этого! Просто невероятное сочетание животной трусости за собственную шкуру, глупости и лицемерия!

— Вы так думаете? — Полный неподдельного изумления голос Хельги заставил восемь голов как по команде повернуться вправо.

Снежная королева, видимо, всё время этого странного и даже страшного в своей чуждой логике рассказа стоящая за тоненькой стеной кузовного тента, решила вмешаться.

— А что такого в наших словах? — недоумённо пожал плечами кицунэ. — Они нас укоряют тем, что мы не хотим взять на борт самолёта детей, а сами этих самых детей, своих детей, даже не пытаются защитить с оружием в руках!

По выражению лиц эволэков и морд двух сирин Хельга поняла, что спорить с дружной компанией странных созданий совершенно бесполезно, тем более что они отчасти правы, но только отчасти. По её мнению.

— И что будем делать? — с тревогой на красивом даже после всех передряг лице спросила киборг.

Подруги и дочери тут же обратили взоры на Лиса, понимая, что если кто-то что-то и предпримет, то это будет именно их военный лидер. Он всегда стеной стоял за них всех, боролся за идею единения двух уже решительно не похожих друг на друга ветвей цивилизации.

Зачем ему нужна была эта идея? Почему даже после гибели семьи он с таким упорством цепляется за неё? Едва ли только потому, что они просто берут начало из одного русла. А, может, потому, что все реки, по каким руслам бы они не текли, всё равно попадают в океан? Сколько бы широт в нём не было, какие грандиозные материки не перегораживали бы водные просторы, он — одно целое.

Может в этом и весь секрет? Какой бы она ни была, пресной, или солёной, тёплой, как парное молоко, или холодной шапкой многокилометровой толщины полярного льда, она — одно целое. Кто знает…

В любом случае, он сейчас не сможет остаться в стороне. Какие бы странные и даже пугающие поступки он бы не совершал, он идёт к этой цели, к идее единения.

— Папа! Не надо!

Элан ещё даже не отлепил спину от тёплой машины, ещё не дрогнул ни единый мускул, начиная маленькое движение, первое движение на долгом пути, а Лесавесима и Хилья уже подскочили, уже встали колом в испуге перья.

— Ну, — Лис едва заметно улыбнулся, — сейчас всё будет или плохо…