Стаи. Книга 3. Столкновение миров

Четвёртый. Мария. Приятная в общении, очень сдержанная «лисичка» с необычным и очень красивым окрасом стала настоящей нянькой для немного не собранной и неуклюжей напарницы: Настя беспрестанно что-то роняла, билась ногами о всевозможные предметы в стеснённых помещениях корабля, и чуткая и добрая подруга каждый день утирала ей слёзы, накладывала мази на ушибы и ссадины.

Пятый кокон пугал Джеймса до дрожи. Ира. Девочка вышла из семьи очень именитых космонавтов Славянской Секции. Волковы славились на всю галактику своей железной волей, упорством и живым умом, и девочка переняла все лучшие качества своих родителей. У лейтенанта было много причин бояться совершённого преступления, но именно от спайки бывалых космонавтов могла исходить самая непосредственная опасность: как знать, не начнут ли родственники погибшей расследования? Не вцепятся ли зубами в ниточку, ведущую к страшной тайне? Вроде всё они, заговорщики, предусмотрели, но…

Сомервилл заметно вздрогнул, когда по ткани, скрывающей охваченное вечным холодом тело, скользнула резкая тень. На миг показалось, что это шевельнулась погибшая кицунэ, и сердце бешено застучало в испуге, мышцы непроизвольно дёрнулись, заставив тело отступить на шаг назад. Но, нет, чудес не бывает — это просто открылась дверь, и светотень на замороженном коконе сыграла с его зрением злую шутку.

Хельга только сделала шаг в операторский зал и застыла, внимательно глядя на незваного гостя — в порыве обуревающих противоречивых чувств, в одиночестве умершего помещения, разрываемый на части муками совести, лейтенант совершенно утратил контроль над своими чувствами. Он не рыдал навзрыд, не бился в истерике, но горячие слёзы запоздалого раскаяния были абсолютно искренними. Ты убийца, Сомервилл, и этим всё сказано…

— Спасибо, что заходите их навещать, — тепло улыбаясь, сказала женщина, уже решительно подойдя вплотную к офицеру.

Тот потянул в себя воздух, ладони смахивали влагу с лица, а киборг всё старалась его подбодрить:

— Вы настоящий человек, Джеймс. Вам совершенно нечего стыдиться ни своих эмоций, ни даже слёз, — тёплый голос ударял о плотину его воли, и чувства снова стали брать верх. — Ваше сопереживание столь искренне. Уверена, и мои ушедшие из этого мира подопечные, и их родня, были бы очень тронуты.

Но офицер в ответ только отвернулся и сделал пару шагов наугад, стараясь хоть куда-то уйти от сжигающего душу страха, но Судьба не отпускала его с крючка. Когда перед глазами прояснилось, взгляд увидел ещё кое-что, не менее страшное…

За стеклом реанимационных кабинок лежали трое выживших: бурый «лис», Александр, лидер группы Навигаторов, его напарница Вероника, вторая сестра-близняшка, и Света, та самая, что души не чаяла в своём наставнике. Они ещё живы… Живы?..

Бледные лица, прозрачные маски выдают уходящие в лёгкие трубки — кома не оставляет выбора, кроме как вентилировать органы дыхания, искусственно поддерживая жизнь в уже отказавшихся от борьбы телах. Ещё бьются, едва заметно, но бьются сердца… Но видна недвижимость лиц, нет румянца на впалых щеках, даже глаза не шевельнутся под прикрытыми веками. Они уже не здесь…

— Что с ними будет? — Сомервилл даже не обернулся, задавая вопрос, знал, что наставница команды уже стоит за спиной.

— Их души остались в Океанесе, — для Оли подобные объяснения оставались абстракцией, но она придерживалась их, ибо других попросту не было. — По прибытию на Новую Россию друзья-эволэки вскроют конверты с завещаниями.

Джеймса эти слова немного успокоили: он очень опасался выхода навигаторов из комы и задал малодушный вопрос.

— И что будет в этих конвертах?

Хотя и родные, и сами эволэки не любили рассказывать чужакам о традициях, всё же кое-что просачивалось за пределы стен загадочного Института, и лейтенант не ошибся, получив долгожданный ответ.

— Почти наверняка там будет заявление на добровольный уход из жизни. Им введут препарат, парализующий нервную систему, и сердца остановятся.

Немного не вежливо разговаривать, стоя спиной к собеседнику, но Сомервилл очень не хотел, чтобы киборг считала сейчас мимику его лица. Он ещё раз поднял взгляд, заставил себя посмотреть на восковые лица юноши и двух девушек.

— А вылечить их нельзя?

Он подозревал, какой будет ответ — не зря его начальник решился на такой опасный ход, и снова предположения оказались правильными.

— Нет, душу и разум, ушедшие в Великую Реку, вернуть невозможно, — Хельга говорила о таких жутких вещах спокойным, ровным голосом, явно не желая сейчас казаться тем, чем всё равно не является. — Тела умрут в ближайшие полгода, может год, из-за полномасштабного сбоя центральной нервной системы. С точки зрения холодной логики, они уже мертвы.