Стая

— Этот придурок мне учиться мешает, — ответил Дима, с трудом сдерживая смех, и обернулся на Олега.

— Пошел нахер! Сам придурок! — весело отозвался Койот и снова расхохотался. — Это он мне мешает, Алла Георгиевна. Из-за него у меня плохие оценки.

— А ну живо умолкли! — приказала женщина. В классе раздавались приглушенные хихиканья, что еще больше разозлило преподавательницу. — Еще одно слово, и все лето будете ходить на дополнительные занятия! Не только отстающие!

Эти слова подействовали. Алла Георгиевна никогда не бросалась угрозами просто так и всегда держала свое обещание. К тому же она обожала жаловаться на самых беспокойных Прапорщику, и тот мигом находил способ их угомонить.

Дождавшись тишины, учительница вновь повернулась к доске и продолжила урок.

Тем временем Катя не сводила удивленного взгляда с Димы.

— Почему ты пересел? — наконец не выдержав, прошептала она. В официальное объяснение Лескова она явно не поверила.

— Просто так, — Сенатор улыбнулся и вновь обернулся на Олега. Койот скривил ему рожу. — Твоя парта — единственная свободная, — добавил Дима, запоздало спохватившись, что Катя может подумать, что над ней снова решили посмеяться.

— Да. Не считая два последних ряда, — усмехнулась Катя.

— А может, я плохо вижу? Не жадничай, Джоконда. Этот стол слишком большой для тебя одной.

— Да мне безразлично, — губы девушки тронула улыбка. — Я уже привыкла терпеть тебя на истории.

Кате невольно вспомнилось, как преподаватель отсадил Диму от Ивана за то, что те слишком бурно что-то обсуждали и тем самым срывали урок. С тех пор Милана на истории соседствовала с Пулей, а Дима с ней. Вот только прежде они почти не разговаривали между собой.

Тем временем Алла Георгиевна назвала номера упражнений в задачнике, которые нужно было решить до конца урока и затем сдать на проверку.

— Это на оценку! — строгим голосом добавила она, не желая, чтобы ученики ленились.

Послышался недовольный ропот, но вскоре все приступили к выполнению задания. Кто-то крутился, пытаясь хоть что-то списать у отличников, кто-то рисовал на полях тетради, не сильно беспокоясь о будущей оценке, кто-то пытался решать сам, уже заранее смирившись с печальным результатом. В свою очередь Олег мысленно досадовал, что Димка так неудачно отсел от него именно сегодня: он привык, что Лесков сначала решал свой вариант, а потом старался успеть решить что-то для него.

Катя тоже не относилась к великим математикам — для нее алгебра всегда была самым страшным школьным предметом. Проклятые формулы представлялись ей какой-то китайской грамотой, и сейчас она в отчаянии мучила уравнение, которое никак не получалось решить. Дима заметил, как девушка то и дело отчаянно заглядывает в его работу, надеясь найти хоть одно похожее, чтобы списать.

Тогда, чуть помедлив, Лесков взял карандаш и начал на своем листке быстро решать Катино уравнение. Он подумал, что при разговоре с Цербером можно невзначай упомянуть о таком проявлении «дружбы», и сторож наконец угомонится.

Встрепенувшись, девушка принялась списывать. К концу урока Дима не успел закончить свое задание, но рассчитывал получить хотя бы тройку. В свою очередь вариант Кати был решен полностью.

— Извини, — еле слышно прошептала Джоконда, чувствуя себя несколько виноватой. Лесков усмехнулся: у него и так выходила пятерка, поэтому одна плохая оценка погоды не делала.

Глава XI

Инцидент на алгебре можно было легко списать на шутку, понятную только Сенатору и Койоту, вот только на следующем уроке Катя и Дима вновь сидели вместе. То и дело они переговаривались и даже обменивались улыбками, что еще больше озадачивало одноклассников. Кто-то надеялся, что поведение Сенатора попросту вызвано желанием поглумиться над доверчивой Джокондой, однако все больше людей считало, что дело именно во взаимной симпатии.

Милана числилась среди тех, кто интересовался новоиспеченной парочкой больше других. Сочетание этих двоих вместе не просто не нравилось ей, оно раздражало. Дима был ее парнем, пускай запасным, пускай не особо нужным, но раздавать своих ухажеров бывшим подругам «королева» просто так не собиралась. Она все пыталась понять, в какой момент Сенатор и Джоконда начали встречаться. Возможно, что-то завязалось между ними еще во времена чердачных тусовок?

Однако, когда Милана спрашивала Катю о ее симпатиях, та решительно заявила, что в интернате обитают одни идиоты. Интересно, насколько это высказывание понравится Диме? А если его еще немного приукрасить? Может, действительно стоит донести до мальчика, что о нем думает его возлюбленная?

Милана, определенно, намеревалась это сделать. Но для начала ей хотелось немного позлить Катю. Не мог же Дима и впрямь за один день влюбиться в эту дуру и выбросить из головы ту, на которую заглядывался уже второй год. Впрочем, его тоже можно понять: лучше синица в руке, чем журавль в небе.