Стая

– Дело в том, что я тебе не был нужен. Ты сама так решила, а я хотел, чтобы ты это поняла. А вместо этого свалила из моей постели и решила наказать за то, что я не стал разбираться с твоей проблемой.

– С моей проблемой? – Разинув рот, я смотрю на него. – Нахальства тебе не занимать.

Шон не собирается отодвигаться и только крепче меня сжимает.

– Я называю это верой. Ты намного сильнее, чем думаешь, и я хотел, чтобы ты сама это увидела.

– Почему?

– Потому что хочу, чтобы ты была рядом и часто, – приглушенным голосом отвечает Шон.

Часть моего сердца, которая хочет поспорить с Шоном, слабеет от его вида и его логики. Меня пугают мои чувства к Шону. Пугают сильно, и, возможно, я ищу причину его оттолкнуть.

– Ты вроде сказал, что решение за мной.

Он запускает пальцы в мои волосы.

– Мне не нравится твое решение. Ни. Хрена. Но я его уважаю. Если ты действительно этого хочешь.

На нем зеркальные солнечные очки, и я стаскиваю их и надеваю, чтобы он не смог увидеть эмоции, которые из меня так и рвутся.

– Я не позволю, чтобы со мной так обращались.

– Тогда не позволяй, но я понял твою точку зрения. Извини, детка, – шепчет Шон, и остается только надеяться, что он говорит искренне. – Ты лучше верь, что я заступлюсь, когда тебе действительно понадобится моя помощь. – Шон прижимает мою руку к своей груди. – Верь в это, если не веришь во все остальное, что касается меня.

Я не могу ему отказать. Не могу, как бы меня это ни пугало. Я хочу Шона, хочу, чтобы его слова звучали искренне. Единственный способ узнать – положиться на удачу и выжать из нее максимум.

– Я думал, что поступаю правильно, но когда я рядом с тобой, то не знаю, что это такое. – Шон выглядит раздавленным, его взгляд рассредоточен, когда он произносит эти слова.

– Ты о чем?

Я чувствую, как меняется его поза, слышу, как его голос теряет игривый тон.

– Во благо нас обоих мне, наверное, стоит оставить тебя в покое, но я, мать твою, не могу. – Шон притягивает меня к себе и целует что есть сил. Тотчас вцепившись в него, я издаю стон, и он до неприличия углубляет поцелуй. Но это Шон, и эту способность я особенно в нем люблю. Он целует и целует меня, и я принимаю его ласки, отвечая с тем же пылом. Когда Шон отстраняется, я горю, не в силах скрыть свое учащенное дыхание.

– Черт, хорошо смотрюсь с тобой. – Он убирает очки с кончика моего носа и прижимается головой к моему лбу. – Я и правда жалею, что привел с собой этих придурков.

Я выглядываю из-за его плеча и вижу, что Доминик расселся в мелкой части бассейна.

– Мой отец везде установил камеры наблюдения, и он уже пригрозил мне насчет гостей. Это не сулит ничего хорошего.

– Мы разберемся.

– Вы… разберетесь? Как?

Он кивает на Доминика, и я издаю глухой стон.

Шон поворачивается ко мне.

– Слушай, с ним нелегко. Но он пришел, потому что сам захотел.

– Думаешь, мне от этого легче? Этот парень самый настоящий козел.

Тайлер хлопает в ладоши и тоже заваливается на шезлонг.

– Класс, мама с папой помирились. Пора праздновать. – Он вытаскивает из холодильника пиво, трясет его и разбрызгивает на нас.

– Придурок, – улыбаюсь я.

Шон поднимает меня на руки и прыгает в бассейн. Когда мы выныриваем, я расплываюсь в глуповатой улыбке, говорящей ему о многом. Шон смотрит на меня и целует, а потом неожиданно кидает в воду. Я вскрикиваю и выныриваю, его очки чуть не слетают с носа.

– Засранец, я была не готова!

– Тогда старайся лучше, – дразнит он, когда я набрасываюсь на него. Мы резвимся в воде, а Тайлер тем временем с удобством располагается на шезлонге и включает радио. Звонит телефон Шона, и он вылезает из бассейна, показав мне пальцем, что звонок важный.

– Привет, пап.

Я бреду к Доминику, который пьет пиво. Мне не видны его глаза за классической парой очков «Ray-Ban», но я знаю, что он смотрит, как я пробираюсь к нему в воде.

– Полагаю, ты хочешь услышать извинения. – Он задирает очки на макушку, и густые черные волосы гладко скользят назад. Мокрый с головы до ног, Доминик кажется еще опаснее, его ресницы – темнее, все темнее. Его невозможно не заметить. А от этой язвительной ухмылки дышать становится трудно.

– Я и не надеюсь.

Он поднимает палец, допивая пиво, и я закатываю глаза.

– Ладно, думаю, я готов. – Он выдыхает, как перед серьезным выступлением. – Извини, что сказал Шону, как поймал тебя, пялящейся на мой член.

Ничего не могу с собой поделать. Я заливаюсь смехом.

Доминик впервые искренне улыбается, и это выбивает у меня из-под ног почву.

– Такого подонка, как ты, еще поискать надо.

– Лучше зови меня «ублюдком». А еще лучше – спроси у мамочки Тайлера, как она меня называет. Да, Тайлер?

Нежась на солнце, Тайлер даже бровью не ведет.

– Да пошел ты.

Доминик улыбается, а я качаю головой.

– Ты оставил дверь открытой. Я была, мягко говоря, в шоке.

– А следующие пять минут?

– Женщины действительно с тобой спят?

– Нет, никогда. Они слишком заняты, выкрикивая мое имя, – без тени юмора отвечает он. – Кроме последней девушки, она была трупом.