Стая

– За час игры можно узнать о человеке больше, чем за год разговоров.

Я изумленно смотрю на него, потому что почти уверена, что он только что процитировал Платона.

– Меня воспитали так, что я ценю эту хероту. – Он многозначительно смотрит на меня, и в эту секунду я наконец его понимаю. Я видела дом, в котором он рос, и его бедность и запущенность резала глаз. Доминик позволил мне заглянуть туда. Мое сердце растаяло от высказанных и невысказанных им признаний. Он делает еще один резкий поворот и выключает фары, въезжая на парковку. Мы сидим, окутанные лунным светом.

Я наклоняюсь, чтобы посмотреть в лобовое стекло, и вижу парящий над нами полумесяц.

– Иди сюда, – раздается шепотом приказ возле моей шеи. Дом хватает меня и усаживает себе на колени, отвлекая от любования луной. Я улыбаюсь ему, а он отодвигает сиденье, чтобы нам хватило места, и мы с удобством разместились между креслом и рулем. Одного его взгляда хватает, чтобы я забылась. Я наклоняюсь, чтобы завладеть его губами, но Доминик резко отворачивается, увиливая от моего поцелуя.

– Ему нравится красный.

Дом водит пальцами по моим волосам до самых кончиков и повторяет это движение заново. Его прикосновения приводят меня в восторг.

А вот его заявление коробит. Всего несколько секунд наедине с Домиником – и я забываю просьбу Шона не размазывать помаду. Я пытаюсь прогнать чувство вины, когда Доминик вдруг смещает руку, медленно проникая под мою футболку, а потом легонько поглаживает над поясом джинсов. Его прикосновение вызывает у меня легкую боль, разжигает в венах огонь. Он расслаблено смотрит на меня, наблюдает. Притяжение не вызывает сомнений, но Доминик не дает мне коснуться его, либо сжимая мою плоть пальцами, либо резко дергая головой. Потом он возобновляет свою пытку, лаская меня везде, кроме места, где я хочу ощутить его касания.

– Давно вы знакомы? – хрипло молвлю я, пока его руки блуждают по моей спине. Доминик кладет на лопатки ладони, согревая мою кожу своим теплом.

– Почти всю жизнь.

– Так близко? – произношу я, слегка раскачиваясь на его члене и чувствуя, как подо мной выпуклость становится больше. Какое дивное трение. Я продолжаю двигать бедрами, прося о большем. В глазах Доминика появляется огонек, но он ничего не делает в ответ.

– Мы все близки.

– Это заметно.

Внезапный и громкий грохот заглушает щебетание сверчков, и я во все глаза смотрю на несущиеся мимо тачки Доминика машины. Похоже, мы летели со скоростью света, раз они только сейчас нас догнали, или Доминик знает путь покороче.

– Они уезжают.

– Это мы от них уехали. – В тени висящего над нашими головами полумесяца я изучаю Доминика. Под покровом ночи его глаза блестят как два омута серебра, высокие скулы отбрасывают тени на подбородок. На его пухлые губы полностью падает свет, провоцируя меня.

– Почему мы их оставили?

– Потому что. – Он приподнимается, будто собираясь меня поцеловать, и овевает дыханием мои губы. Я приготавливаюсь к поцелую, закрываю глаза и наклоняюсь, а потом чувствую, как он отстраняется. Открыв глаза, вижу, что Дом с хитрой ухмылкой снова откинулся на спинку кресла.

– Ты сволочь.

– Удивила. Хочешь еще что-нибудь узнать?

– Да я вообще ничего не знаю.

– Конечно, знаешь. – Доминик вскидывает бедра, и это движение приводит в исступление, доводит меня до безрассудства.

– Ты описал большинство полных жизни мужчин, – вырывается у меня стон. – Холодное пиво? Ой. – Он снова резко приподнимает бедра, и на этот раз я чувствую, как он возбужден. Кровь вскипает в жилах. – Быстрые тачки? Черный кофе? Жидкая яичница и…

– И? – подсказывает он.

Мне не удается скрыть улыбку вопреки неутолимой жажде, которую он у меня вызывает.

– Я.

– Тогда ты все уже знаешь. – Доминик задирает мою футболку, обнажая грудь. Я сегодня без лифчика и чувствую, как, узнав об этом, он напрягается, а уже через секунду всасывает ртом сосок. Я прижимаю к себе голову Доминика, раскачиваясь бедрами на его стояке, и постепенно убыстряюсь, чувствуя, как намокает в трусиках.

– Дом, – шепчу я. Он водит пальцами по моему телу и, прикусив сосок, языком его ласкает. Когда Доминик отстраняется, я близка к оргазму, но он отпускает футболку и, удерживая мои руки, запускает пальцы мне в волосы.

– Это было жестоко, – хныкаю я, чувствуя, как тело охватывают языки пламени.

– Мы наверстаем… потом. – С этими словами Доминик отталкивает меня, легко приподнимает за бедра и усаживает на соседнее сиденье. Потом заводит тачку, сдает назад. Не знаю, он это нарочно или нет, но чувствую на руке легкое касание его пальцев, после чего мы срываемся с места и мчим к остальным.

Глава 28

Четко спланированное беззаконие.