Стая

Мудрые, добрые манты заинтересованно смотрели на Эа; они окружили ее и, видимо, взяли под контроль ее сознание. Пульс Эа замедлился, расход кислорода стал минимальным. Она теперь легко различала среди скатов самцов и самок, хотя в каждой особи, казалось, было скрыто несколько разных личностей. Перед ней мелькали белые плечи с черными полосами, похожими на эполеты. Сплошной круговорот гладких скользящих крыльев, черно-белых, бело-черных. Она уловила какой-то рефрен и в тот же миг поняла: это сообщение.

С горящими легкими Эа рванулась к поверхности за воздухом. Под ней струилась бесконечная лента улетающих мант. Она задыхалась, ничего не видела перед собой и только чувствовала мать рядом. Вода ощутимо шлепнула Эа. Те, кто понял, что произошло, быстро отгородили молодую дельфиниху от любопытных глаз. Сейчас важно было помочь ей оставаться на поверхности. Она все еще думала о скатах, но постепенно стала осознавать воду вокруг и поняла, что ее бережно ведут обратно в протоку к лагуне. И тут она поняла смысл сообщения.

«Тихо! Подожди», – передала ей мать, покачиваясь рядом на волнах. У нее был такой голос, которым обычно говорят с едва родившимся несмышленышем. «Подожди, любовь моя, пока не говори ничего».

Мать вела дочь в детскую зону. Эа поняла это по изменению окружающей воды. Она все еще ничего не видела и почти не слышала. Материнский плавник ласково прошелся по ней и уложил ее, уже большую девочку, под бок матери, словно перед кормлением. Эа дышала, но не двигалась. Она не хотела возвращаться в сознание, потому что не хотела вспоминать послание, переданное морскими дьяволами. Ей хотелось навсегда остаться в этом медленно кружащемся блаженстве, пока в голове, резче, чем любой щелчок, не вспыхнула невозможная команда:

ВЫРВИСЬ ЗА ПРЕДЕЛ.

Эа прекрасно понимала, что говорить об этом кому бы то ни было не стоит. Даже матери. Хотя Лонги учили малышей, что любые секреты, любая ложь подобны яду, и стая должна держать себя в чистоте, избавляясь от подобного. Но Эа от рождения была не такой, как все. Этот яд будет пока при ней.

10 Падение

В грезах об энергии скатов Эа проспала всю ночную охоту. Мать оставалась рядом с ней до рассвета, стараясь успокоить дыхание дочери и вслушиваясь в незнакомые ритмы ее мозга. Она заметила и кое-что еще, уже на уровне физических изменений, но пока она не поест и не восстановит силы, помочь Эа справиться с этим не было никакой возможности. Когда из океана вернулись первые матери, спешившие накормить своих малышей, мать Эа все же решилась отправиться добывать пропитание для себя и своего ребенка.

А Эа продолжала спать. Ее красивое тело мягко колыхалось вместе с волнами, бессознательно удерживая дыхало над водой. Телята были просто зачарованы этой крупной почти взрослой самкой, почему-то спящей среди них. Они плавали и кувыркались вокруг, надеясь, что она проснется. Всю стаю потрясло случившееся с Эа, и, проснувшись, она даже нашла рядом с собой кое-какие подношения. Кто-то оставил поблизости плавающую губку, а кто-то – даже ярко-зеленый пояс из морских водорослей, очень популярный в последнее время в играх молодежи. Пояс медленно колыхался на белом песке дна лагуны в колеблющейся тени Эа.

Наконец, уже среди дня, она проснулась полностью и с удивлением обнаружила себя в детской зоне. Она долго не могла вспомнить, как здесь оказалась. А потом ее позвали издалека. О! Скаты! Она вспомнила случившееся с ней, но не могла понять, когда это было. В животе пусто, но голода она не ощущала. Она припомнила, как старики говорили, будто лонги, увидевший мант, должен возглавить охоту, и рассмеялась.

«Да уж, это явно не про тебя, – послышался рядом тонкий ехидный голосок. – Тебя только пусти вперед, вся стая голодать будет. Привет, медузы, привет, личинки! Привет, истощение!»

Эа с плеском развернулась. Нет, никто из малышни ничего не говорил, наоборот, они отшатнулись подальше.

«Нет, ближе!» – пропищал неизвестный голос.

Эа почувствовала что-то с правой стороны головы, между глазом и слуховым отверстием. Там что-то стягивало кожу, и ей хотелось избавиться от этой помехи. И тут Эа поняла, что это. К ней присосался обычный прилипало[10].

«Разве это не начало прекрасной дружбы?» – сказал он.

Эа взвизгнула от отвращения и начала трястись из стороны в сторону, пока у нее не закружилась голова, а вода вокруг не забурлила. Она потерлась мордой о песчаное дно, пытаясь отодрать неожиданное приобретение. Со всех сторон лагуны матери спешили посмотреть, что за переполох в детской зоне, – и увидели Эа, беснующуюся так, словно на нее напал невидимый враг. Подплыла мать.

«Грязный паразит!» – Эа взвыла, тело наполнилось кортизолом и адреналином.

«Ой!» – Прилипало переместился под горло. Острая присоска вонзилась в мягкую кожу, и прилипало прижался сильнее.

– Предпочитаю, чтобы меня называли «комменсал»[11], а не «паразит», но об этом мы поговорим попозже. Времени у нас будет достаточно. Ну, или мама тебе расскажет.

Эа в ужасе посмотрела на мать. Лонги считали прилипало самой отвратительной рыбой в океане.