Стая

Страх подкатывается к горлу тошнотворной волной. Сердце колотится все быстрее, я резко разрываю манжету ее белой рубашки и прижимаю руку к пульсу. Ничего. Ровным счетом ничего. Крепче сжимаю ее белое запястье, все глубже проваливаясь в бездну паники.

— Что ты там… КХА! … пытаешься нащупать?

Вампир с отвращением откашливается, выплевывая остатки соленой воды из легких. Я отдергиваю руку и прижимаю ее ко рту. Ощущения такие, как будто кто-то только что с размаха пнул меня в солнечное сплетение.

Торопливо откинув кусок одеяла, в которое был замотан Терри, вампир прижимается ухом к груди мальчика и облегченно вздыхает.

— Наглотался воды, но жить определенно будет. — Вал откидывается назад, снова падая в песок. — Ого, я не умерла.

Не помня себя от радости, я бросаюсь ей на шею, и та еще раз оглушительно кашляет. От нее пахнет мятой и душной гарью.

— Вал! Я так рад! Я думал, что потерял тебя!

— Я тоже рада тебя видеть… Бруно, аккуратнее, ты меня задушишь!

Громко смеюсь и истерично целую ее во влажный от морской воды лоб, щеки и шею — везде, куда попаду. Она еще раз громко кашляет, пытаясь не рассмеяться и отталкивает меня, чтобы я, наконец, дал ей продышаться. Облегченно выдохнув, усаживаюсь на песок рядом со своими спасшимися товарищами.

— Как там остальные? — хрипло спрашивает Вал и слегка улыбается. — Все живы?

— Да. Эстер отделалась синяками, а вот у Байрона серьезная рана на ребре.

— Перевяжем и будет как новенький.

Перевожу взгляд на мальчика. Терри, кажется, повезло больше остальных. У него почти даже синяков никаких нет. Вал и правда очень серьезно отнеслась к спасению ребенка.

— Что там случилось?

— Выпускная труба, — бурчит вампир и снова кашляет. — Хлопнула так, что едва не устроила второе пришествие. Нам повезло — проскочили через пламя и почти не пострадали.

— Почти?

С трудом поднявшись, вампир садится на песке и отряхивает свою левую руку. Под полностью обгоревшим рукавом тянется большой ожог, расплавивший мрамор кожи. В лунном свете рана поблескивала темно-рубиновым и выглядела просто ужасно.

— Господи! — восклицаю я, вспоминая, как сильно болел ожог, полученный при пожаре в собственной квартире. — Сильно болит?!

— Вполне терпимо, пока сюда не попадает соленая вода, — бормочет Рихтенгоф и пожимает плечами. — У тебя, кажется, тоже останется шрам на память.

— Напоролся на штырь, когда улетел с фонаря, — фыркаю я. — До свадьбы заживет.

— До чьей свадьбы, Джексон?

— А хоть бы и до нашей. — Поднимаюсь на ноги и протягиваю руку Рихтенгоф, пока она не поняла, какой бред я несу. — Пойдем. Байрон и Эстер волнуются.

2

Где-то позади хрустит ветка, и Байрон в очередной раз подскакивает на месте, готовый рвать и метать. Я усмехаюсь и подбрасываю еще веток в костер. У кого-то нервы сдали раньше, чем у меня. Рекорд.

— Чертов остров… — ворчит охотник, снова поворачиваясь лицом к пламени. Оранжевые блики танцуют на его круглом лице. — Что тут вообще случилось?

Терри и Эстер сидят возле костра, протягивая руки к источнику тепла. Услышав вопрос Байрона, они с интересом смотрят на нас с Вал.

— Давай ты, — бормочу я. — Когда меня сюда притащили, мне было известно не больше, чем Байрону.

— Много лет назад в приморском краю вспыхнула эпидемия оспы. — Рихтенгоф смотрит в пламя, словно воскрешая перед глазами события тех лет. — На отдаленный остров перевезли лазарет для зараженных. Здесь же были основаны лаборатории по разработке вакцин. Я работала тут, потому что могла помогать людям, благодаря врожденному иммунитету к любым болезням.

— Ты работала с больными оспой? — удивляется Байрон.

— Было дело. — Вал говорит очень тихо. — Утром я помогала тем, кому еще можно, а ночью как чумной доктор стояла на краю ямы с трупами, учиняя очередной… могильник. Сжигала тела.

— Если бы не Вал, эти дилетанты сожгли бы гораздо больше, — бормочу я.

Вал игнорирует мое замечание, отрешенно глядя на танцевавшее в мрачном воздухе пламя.

— Ты болел оспой? — спрашивает Эстер, глядя на меня.

— Нет, просто в карантинной зоне соорудили тайное крыло психбольницы.

— Тайная психушка? — переспрашивает Байрон. — Серьезно?!

— Очень мрачная история. — Вал вздыхает. — В начале двадцатого века, год точно не скажу… Это и не важно. В общем, здесь открылась небольшая частная психиатрическая лечебница. Сюда привозили слабых разумом сирот из приюта и пробовали на них малоизученные способы лечения.

— Пробовал, — поправляю его я. — Этот чертов лысый доктор с поехавшей крышей.

— Совершенно верно, — спокойно говорит вампир. — Ему разрешалось абсолютно все, потому что здесь некому было помешать. Закончил он очень плохо.

— Ты… — Эстер осекается. — Ты был его пациентом?

— В каком-то смысле да. — Я ерзаю на месте. — Этот ублюдок вдоволь порезвился с моей кровью и лимфой. Пропускал меня через ток, калечил, чтобы посмотреть, как долго будут заживать раны, всего меня разобрал на образцы для анализов. Научное сообщество почему-то даже не усомнилось в его методах, посмертно называя его светилом. Во всех источниках он стал борцом за новую революционную вакцину от оспы. И очень немногие знают правду.