Стая (Потомство)

Разумеется, он любил ее. И в то же время отчасти ненавидел. Ведь с его точки зрения именно на ней должна была лежать по меньшей мере половина ответственности за то, что у них теперь не было полноценной семьи. А поскольку в доме осталась именно она, а Стивена не было, эта ее половина с особой силой и раздражала сейчас мальчика. Бывали времена, когда он надолго выбрасывал из головы Стивена, тогда как забыть собственную мать ему было намного труднее. День за днем она одним своим присутствием напоминала ему о том, что их семья почему-то не удалась, и, машинально продлевая ту же логическую цепочку, что не удался и он сам – не смог стать достаточно прочным связующим звеном, чтобы удержать родителей друг с другом, и в конечном смысле был лишен достаточных сил, чтобы оказывать влияние на собственное будущее. Таким образом для него самого она являлась всего лишь живым воплощением ущербности.

И все же он, на радость им обоим, по-настоящему любил ее. Клэр где-то читала, что даже дети из полноценных и счастливых семей в этом возрасте очень сильно тянутся к матерям, становятся особенно требовательными к ним. Постоянное внимание, постоянные беседы,постоянное ожидание одобрения.

Он, словно привидение, преследовалее. И одновременно с этим сопротивлялся ей.

Она встала с кровати и достала из бокового кармашка чемодана коробочку с аспирином. Уж лучше бы на его месте оказалось какое-то снотворное, – подумала Клэр. Аспирин показался ей горьким и неприятно шероховатым.

Имея дело с Люком, следовало в любой момент ожидать безудержной вспышки его гнева, который мог прорваться наружу подобно внезапно налетевшему урагану.

Через несколько недель после своего дня рождения он захотел, чтобы она купила ему в «К-Мартс» какую-нибудь новую Черепашку для пополнения коллекции, хотя в те дни Клэр буквально наскребала последние гроши, чтобы рассчитаться с бакалейщиком. Да и потом, день рождения уже прошел, и он, кстати, получил на нем массу подарков. Поэтому она ответила ему отказом. Боже, какой тогда поднялся шум, как он бегал и кричал, что она, дескать, не любит его, что ей безразлично, счастливо ему живется или нет. Люк тогда неистовствовал как безумный, и даже после того, как Клэр все же удалось утихомирить его и немного успокоиться самой, в глубине ее души все же осталась боль оттого, что у него вообще могла возникнуть подобная мысль.

Впрочем, таким его сделала отнюдь не она, а Стивен. Она всегда интуитивно чувствовала, когда поступала правильно, а когда допускала ошибку. Вот и в подобных вещах она тоже делала все от нее зависящее, чтобы у них хоть как-то наладилась жизнь.

Впрочем, не было в этом вины и самого Люка, хотя ему тоже частенько приходилось страдать.

Взять хотя бы то, как он постоянно ходил – чуть сгорбившись, всегда устремив взгляд себе под ноги, нахмурившись. Или эта его манера заискивать, искать расположения чуть ли не самого мерзкого приятеля по школе, – а ведь у некоторых из них действительно были проблемы, причем весьма серьезные, сопряженные с жестокостью и прочими подобными вещами.

Все это, конечно же, лишь усугубляло положение ребенка, которому в последнее время и так несладко жилось.

Еще больше делало из него жертву обстоятельств.

Ну что ж, здесь мы с ним примерно в одинаковом положении,– подумала Клэр.

Жертвы. Слово это почему-то накрепко засело у нее в мозгу.

Однажды она даже стала рыться по словарям и в конце концов выяснила, что происходит оно от какого-то то ли скандинавского, то ли германского слова, и имеет некоторую связь с магией и всевозможными заклятиями, с колдунами и колдуньями, а через них также и со всевозможными хитростями, обманом и трюкачеством.

Узнав об этом, она тогда даже улыбнулась, поскольку именно старинное значение этого слова почти в точности выражало суть того, что сделал с ними Стивен, тогда как его более современная форма вполне соответствовала тому, в кого он их превратил.

Ей казалось, что она уже знает, как ей поступить со Стивеном.

Нельзя было позволять мальчику так уродовать свою личность – пусть даже и при помощи родного отца. В первую очередь именно отца.

Да и самой себе она также ни коим образом не желала подобной участи.

Клэр выключила свет в спальне и спустилась к Дэвиду и Эми.

Чтобы, как и все нормальные люди, посмотреть телевизор.

В царившем в холле полумраке Дик Трейси при помощи одной лишь полицейской дубинки расправился с Красномордым – на том вся игра и закончилась, хотя его противник был вооружен до зубов пулеметом, пистолетом, ножом и тесаком. Зритель в очередной раз убеждался в том, что закон есть закон, и нарушавшим его плохим парням никогда не удастся выйти сухими из воды.

Если только вы не Фредди Крюгер из «Кошмара на улице Вязов» или кто-нибудь в том же роде.

Клэр терпеть не могла Фредди Крюгера.

А сегодня вот снова накричала на сына. В последнее время она вообще слишком часто повышала на него голос.