Стая Тамерлана

Спотыкаясь, профессор Каретников устремился за синей в радужных кругах спиной. Они перемахнули через невысокий забор, тоже светящийся разноцветными кругами, и оказались в следующем дворе. Здесь ограду венчали гирлянды колючки, перемежаемые снежками изоляторов. Людей не было, но также не было и никакого намека на выход. Анатолию Валентиновичу представился очередной аминозиновый кошмар, и он похолодел.

— Сюда! — рванул его Стельников.

Они вбежали в темный сарай. Мерцания в глазах успокаивались и зрение налаживалось.

Филолог разбросал хлам, валяющийся в дальнем углу. Затем протиснулся в щель под стеной. Каретников последовал за ним. Впереди расстилался пустырь. Он был кочковатый и покрытый остатками бурьяна.

— Бежим. Через полкилометра нас ждет машина. Надо добежать! — запыхавшимся голосом объяснил Стельников.

Сразу после вспышки световой гранаты ослепшие больные и охранники заметались в тесном дворике, крича, что попало, в основном ругательства. И только голос маньяка в этом хоре зазвучал осмысленно.

— Они бегут через хоздвор! Они бегут через хоздвор! Они бегут через хоздвор! — истошно вопил он, повторяя одно и то же, словно в нем сменили одну испорченную пластинку на другую.

Благодаря стукачу, выбежавшие на шум надзиратели сразу избрали правильное направление. Но они не стали лезть под стену, а забрались на крышу сарая, откуда им через ряды колючей проволоки прекрасно стали видны бегущие из последних сил два далеко не юных человека.

— Эй! Эге-гей! Психи недоделанные, стойте, блин, стрелять будем! — заорал вслед удирающим парень с красными себоррейными щеками.

— Да чего им втолковывать? Они ж дураки натуральные! — остановил его чернявый мужик лет сорока пяти. — Ты какого берешь?

Очевидно, доброжелатели Стельникова сэкономили на этих, и ребята были настроены серьезно. Краснощекий ответил:

— Да мне, это, плевать-то, в общем.

— Ну, бей левого. Попадешь?

— А то!

Длинные очереди из калашей легко пересекли бурьянистый пустырь. Двое на кочковатом поле споткнулись практически одновременно, упали и замерли в неестественных позах.

— Молоток! Не подвел страну! Ну, что Василек, заслужили мы сегодня по стакану, а? — удовлетворённо спросил чернявый.

— Ага, дядь Миш! По целых, по два, — осклабился парень.

* * *

План Мызина был отнюдь не без изъянов. Напротив, провал мог случиться на каждом этапе. Без сомнения, Заседин привезет с собой не простых охранников, а самых опытных спецов. Прибудет его кортеж с запасом времени. Спецы непременно обыщут здания и осмотрят территорию. Они могут: а) обнаружить заряды; б) найти спрятанных Мурада и Леньку — это, пожалуй, наиболее уязвимая часть из всего задуманного; в) оказать им потом нешуточное сопротивление, даже если мызинский план сработает; г) подкинуть собственную подлянку, например, через несколько минут после начала встречи подтянуть сюда батальон автоматчиков.

Юрий рассчитывал на то, что Аркаша привезет осмотрщиков, незнакомых с особенностями внутреннего строения флигеля. И, разумеется, лично дублировать их не будет. Сафарова и Гридина он решил запереть во встроенный шкаф, где некогда хранились документы, похищение которых и породило весь этот сыр-бор. Потайной уголок находился в глубине здания, откуда нападения ждать не станут. От него до комнаты Заседина, где состоится разговор (это можно было угадать с вероятностью в 99,9 %), всего десять метров. И на эти десять метров приходится два поворота узкого коридора. Так что, если не будет человека рядом с раздвижной дверью, незаметно выйти из нее большого труда не составит.

Сама дверь после взлома не запиралась — сложнейший замок тогда варварски разрушили, а нового не поставили. На внешней стене не было и намека на то, что здесь что-то может открываться. Обычные деревянные панели, как и по всему дому. Отсутствие всяких следов замка объяснялось тем, что запорный механизм располагался в полу комнаты на втором этаже. Взломанный пол все-таки отремонтировали тогда — зашили дыру новым паркетом. Благодаря этому о наличии тайника догадаться было невозможно. Если не знать о нем заранее. Но пусть даже Аркаша вспомнит о коморке, и кто-то попробует открыть ее, изнутри удержать дверь будет несложно. А ведь именно Мызин в свое время докладывал ему, что дверь заколотили до установки нового замка. Все сходится. Сигнал к началу операции придумали довольно оригинальный — не подкопаешься. Им должен был послужить бой часов, отстукивающих двенадцать, что, понятно, насторожить охрану не может. У Заседина в комнате стояли двухметровые напольные электрические часы с боем. Издаваемый ими, когда положено, утробный перезвон распространялся по всему дому, слышен он был и в секретной коморке. При возникновении непредвиденных обстоятельств, Мызин должен был остановить часы до двенадцати.

* * *