Стакан воды

Гребешков шёл, понюхивая гвоздику, которую он никогда не любил. С удивлением он замечал, что сожаление об утраченном бессмертии не могло заглушить в нем гордости по поводу его сегодняшнего выступления.

Он шёл, мужественно подставляя грудь встречному ветру.

Ветер крепчал. Он выгибал, как паруса, занавески летних кафе. Он пел в трубах и подворотнях и сам аккомпанировал себе, перебирая звонкие струны бесчисленных проводов. Он неистово подметал улицу, он выхватывал обрывки весёлых и печальных мелодий из окон квартир, из дверей ресторанов, мешал их и нёс по улице. Как будто в такт музыке он раскачивал темноту над фонарями бульваров.

Гребешковы боролись с ветром, и не усталость, а весёлый задор и мужественное удовольствие чувствовали они.

Вот они поравнялись с маленьким кинематографом, с рекламных щитов которого смотрели на них грустные глаза беспомощного человечка. Двери кинематографа распахнулись, и оттуда повалила весёлая, шумная толпа.

Люди хватались за шляпы, за полы пальто и шли против ветра. Они спорили друг с другом и шумно условливались о каких-то завтрашних делах.

А улица, казавшаяся белой под луной и фонарями, гудела от ветра. И Гребешков, взяв за руку Варвару Кузьминичну, шагал вместе с этим кипучим потоком по ярко освещённой бесконечной дороге.

Глава двенадцатая МИСТЕР ДИЛЛ ВСТУПАЕТ В БРАК

Мистер Дилл нетерпеливо прогуливался по гостиничному балкону, сердито поглядывая на стеклянную дверь номера, за которой вот уже сорок минут переодевалась мисс Джексон.

Мистер Дилл ругался про себя по-русски, довольно точно произнося непечатные слова.

В своём агентстве Дилл считался специалистом по русской теме. Первый раз он побывал в России ещё мальчишкой. Он прожил несколько лет на новостройке вместе со своим дядей, инженером-монтажником. Тогда он и выучился сравнительно свободно говорить по-русски, из чего в дальнейшем сумел извлечь практическую пользу.

Никакими другими полезными знаниями Дилл не обладал, да и не считал нужным обременять себя ими. Эльзасец по рождению, француз по происхождению, невежда по образованию и бездельник по убеждению — месье Диллон в прошлом, а ныне мистер Дилл представлял собой законченный тип международного проходимца. Он кочевал из страны в страну, тщетно пытаясь найти применение своей бесталанности. Не добившись успеха, он стал торговать своей беспринципностью. И тут ему повезло: одно крайне неразборчивое телеграфное агентство, пленённое его русским языком и исключительной покладистостью, предложило ему корреспондентскую работу. Агентство это вместе с некоторыми фирмами, финансировавшими его деятельность, очень активно грело руки на «холодной войне». Дилл быстро понял свою задачу и стал удивлять мир сенсационными сообщениями о «советской угрозе».- И дела его шли неплохо.

Однако в последнее время положение его резко ухудшилось. Он вместе со своим агентством стал выходить из моды и терять доверие даже самых легковерных читателей. Этому способствовали и мирные настроения этих читателей и главным образом правда о России, которая стала доходить до рядовых американцев. Вместо «советской угрозы» в Америке заговорили о советском миролюбии и доброжелательстве.

В этих условиях пребывание Дилла в Москве становилось явно неуместным и вообще его дальнейшая журналистская карьера ставилась под сомнение.

И он оказался бы накануне полного краха, если бы не роман, который так удачно для него начался и развился здесь.

Ему здорово повезло! У невесты отец — издатель. Славный старикан! Подумал о том, чтобы заранее обеспечить свою дочь. Это очень мило с его стороны! Двадцать тысяч долларов самостоятельного дохода. Богатая женщина! Он, Дилл, делает неплохое дело. Прочное положение сейчас и прекрасные перспективы в будущем. Например, если вступить акционером в издательство, за год можно сделать тридцать из этих двадцати тысяч.

И он торопился с браком. Нужно было оформить их отношения непременно здесь, ещё в России, ибо по возвращении в Штаты у мисс Джексон выбор поклонников её приданого оказался бы куда больше и двадцать тысяч годового дохода могли перекочевать в карман какого-нибудь другого парня.

Сегодня они сговорились с мисс Джексон оформить свой брак в посольстве, и в ожидании этого радостного события мистер Дилл нетерпеливо шагал по балкону перед её номером.

Мисс Джексон высунулась из стеклянной двери.

— Мы можем уже итти, дорогая?

— Да, конечно. Сейчас я переодену кофточку, и мы идём.

— Зачем же переодевать? Вы очаровательны в розовом!

— Я ненавижу розовое! Розовый — это единственный цвет, который мне не идёт.

И с этими словами мисс Джексон скрылась за стеклянной дверью, а мистер Дилл снова зашагал по балкону.