Стакан воды

Граф де Монлюкар. Ради меня!.. Умоляю вас!

Зоя. Ну хорошо! Ох уж эта моя уступчивость!.. Даю вам слово обходиться с ней как с подругой… как с подругой третьего сорта… Но зато я ставлю вам свои условия.

Граф де Монлюкар. Какие хотите.

Зоя. Во-первых, когда кто-нибудь из ваших гениев будет у нас читать, я не обязана аплодировать и восхищаться вместе с вами…

Граф де Монлюкар. Согласен.

Зоя. Я даже имею право совсем не присутствовать на чтении, если мне не захочется… а вместо этого поехать на бал или на званый вечер. Ведь я уже целый год ежевечерне слушаю великие произведения – когда-нибудь можно и развлечься.

Граф де Монлюкар. Согласен.

Зоя. Как раз сегодня утром в консерватории прелестный концерт – поедемте?..

Граф де Монлюкар. С удовольствием… Ах, боже мой!.. Нет, не могу… У меня сегодня холостяцкий завтрак.

Зоя. Ну, так не ходите!

Граф де Монлюкар. Немыслимо!.. Соберутся друзья… Придут все без исключения… Завтрак будет скучный, нудный, а не пойти нельзя… Это чрезвычайно важно!..

Зоя. В каком смысле важно?.. Что с этим связано?

Граф де Монлюкар. Вы не в курсе дела.

Зоя. Вечно одна и та же песня! С некоторых пор я не имею понятия, что вы предпринимаете, чем вы занимаетесь, – на всем лежит покров тайны. Вечно у вас какие-то заседания, тайные совещания – то здесь, у нас, то у ваших друзей!.. Стоило ли издавать закон, воспрещающий всякого рода общества?..[21] Уж не составляете ли вы заговор?

Граф де Монлюкар. Ну что вы, Зоя!

Зоя. Поневоле начинаешь думать… Если не против правительства, то против меня!.. Погодите, я прослежу, я дознаюсь… Например, вчера вы читали какую-то бумагу… Когда же я вошла, вы ее спрятали… (Встает и подходит к бюро.) Вот она!.. Я ее сразу узнала… Это ваш почерк… Вы мне изменяете!

Граф де Монлюкар. Полно, моя дорогая!

Зоя. Я сейчас прочту.

Граф де Монлюкар. Зачем?.. Это набросок сочинения…

Зоя. Все равно!.. Когда подозреваешь заговор, каждая мелочь может навести на след. (Читает.) «Что такое гений?»

Граф де Монлюкар(пытается отобрать у нее бумагу). Вы же видите… К вам это никакого отношения не имеет.

Зоя. Тем более!.. (Читает.) «Что такое гений?» Мне самой любопытно знать. (Читает.) «Это электрическая искра, искра неуловимая, хотя она облетает вселенную! Вот мысль, которая невольно придет в голову всем, кто ознакомится с последним произведением…»

Граф де Монлюкар(хочет вырвать у нее из рук бумагу). Перестаньте!..

Зоя. Почему вы лишаете меня удовольствия почитать ваше сочинение и полюбоваться на ваш почерк?..

Граф де Монлюкар(в замешательстве). Почему?.. Почему?.. Сюда идут!

Зоя. Ах, это моя милая подружка Агата!

Зоя роняет бумагу; граф де Монлюкар поднимает ее; Зоя бежит навстречу Агате и целуется с ней.

Явление II

Зоя, граф де Монлюкар, Агата.

Зоя. Наконец-то!.. Как это мило с твоей стороны, что ты собралась меня навестить, да еще так рано!

Агата(поздоровавшись с графом де Монлюкаром). Это мой единственный свободный день.

Зоя. Да, верно… сегодня воскресенье! Ты идешь в церковь, а твоя мачеха не идет.

Агата снимает шаль и шляпу; Зоя кладет их на разные кресла.

Агата. У нее сегодня музыкальный утренник: молодой композитор, которому она покровительствует, исполняет для нее свою оперу.

Граф де Монлюкар. А, юный Тимбаллини!.. Гордость Авзонии[22], пылкая, пламенная душа, гений музыки!

Зоя. Еще один ваш друг!

Граф де Монлюкар. Да, он член нашего кружка. О нем скоро заговорят в обществе.

Зоя. Уже говорят!

Граф де Монлюкар(Агате). Как себя чувствует ваша очаровательная мачеха, или, вернее, ваша сестра?

Агата. Превосходно!

Граф де Монлюкар. А ваш батюшка, граф де Мирмон, которого все мы так любим и уважаем? Я вижу ясно, как он, всегда невозмутимый, восседает в своем курульном кресле в Люксембургском дворце[23] – волны всех революций разбились о его стойкость… Что бы ни случилось, он не уйдет со своего поста!

Агата. Спасибо вам на добром слове… Могу сказать, что и он и моя мачеха относятся к вам с неменьшим уважением. Не далее как вчера у нас в гостиной только и разговору было, что о вашей последней работе.

Граф де Монлюкар. О моих «Политических и литературных аномалиях»?

Агата. Кажется, да… Я, правда, сама не читала… это не моего ума дело… но доктор медицины Бернарде, композитор Тимбаллини и еще человек десять знатоков хором воскликнули: «Какая глубина! Какой размах! Каков гений!»