Стакан всегда наполовину полон! 10 великих идей о том, как стать счастливым

Непередаваемый ужас охватил меня. Сначала вокруг было темно. Затем забрезжил свет. Я ощущал его, но это ощущение не походило на обычное ощущение, которое возникает, когда что-нибудь рассматриваешь. Я увидел Отрезок, который не был Отрезком, Пространство, которое не было Пространством. Я был самим собой и в то же время каким-то другим. Когда ко мне вновь вернулся дар речи, я громко закричал из последних сил:

– Это либо бред сумасшедшего, либо ад!

– Ни то и ни другое, – спокойно ответил мне голос Сферы. – Это – Знание, это Трехмерие. Отверзни свой глаз и попробуй осмотреться спокойно.

Я огляделся и узрел новый мир!

Квадрат потрясен. Он простирается ниц перед Сферой и становится ее учеником. По возвращении во Флатландию он пытается проповедовать «евангелие Трех Измерений» двумерным собратьям, но тщетно.

Все мы в чем-то Квадраты до просветления. Всем нам встречалось что-то неподвластное пониманию, однако мы самодовольно полагали, что все поняли, поскольку наш разум не в силах вместить измерение, которого мы не видим по слепоте своей. Потом вдруг происходит что-то такое, что не имеет смысла в двумерном мире, и у нас просыпается подозрение, что существуют и иные измерения.

Во всех человеческих культурах социальный мир имеет два отчетливых измерения: горизонтальное измерение близости и подобия и вертикальное измерение иерархии и статуса. Люди естественно и безо всяких усилий различают расстояния по горизонтальной оси – близких и дальних родственников, друзей и чужих. Во многих языках есть форма обращения к близким (русское «ты», французское «tu») и к не очень близким («вы», «vous»). А еще мы обладаем развитой внутренней ментальной структурой, которая готовит нас к иерархическим взаимодействиям. Даже в культурах собирателей-охотников, во многом эгалитарных, равенство сохраняется исключительно благодаря активному подавлению неизбывного тяготения к иерархии (Boehm, 1999). Многие языки обозначают иерархию теми же средствами, что и близость (русское «ты» и французское «tu» допустимо в обращении не только к друзьям, но и к подчиненным, а «вы» и «vous» – не только к чужим, но и к начальству). Даже в языках, где нет особых местоименных форм для разных социальных отношений, например, в английском, находятся способы их маркировать: мы обращаемся к не-близким или вышестоящим по фамилии с титулом (мистер Смит, судья Браун), а по имени – к близким и подчиненным (Brown and Gilman, 1960). Наш разум отслеживает эти два местоимения рефлекторно. Только подумайте, как вас смутило, когда в последний раз человек едва знакомый, но очень уважаемый предложил обращаться к нему по имени. Согласитесь, имя словно застряло у вас в горле! И наоборот, когда какой-нибудь торговый агент начинает называть вас по имени, даже не спросив разрешения, это вызывает некоторую оторопь.

А теперь представьте себе, что вы разгуливаете в свое удовольствие по двумерному социальному миру – плоскости, где по оси Х отложена близость, а по оси Y – иерархия (см. рис. 3). И вот в один прекрасный день вы видите человека, который совершает что-то выдающееся, или приходите в восторг от красоты природы – и словно возвышаетесь, воспаряете «вверх». Но это не «вверх» по иерархической лестнице – это воспарение иного рода. Эта глава – о подобном движении по вертикали. Я утверждаю, что человеческий разум воспринимает третье измерение, особое моральное измерение, которое я назову «божественность» (см. ось Z, которая выходит из плоскости страницы на рис. 3). Это слово я выбрал не потому, что считаю, что Бог есть и доступен человеческому восприятию (я еврей-атеист). Просто изучение моральных эмоций заставило меня прийти к заключению, что человеческий разум способен воспринять божественность и святость независимо от того, существует ли Бог. А когда я сделал этот вывод, то перестал относиться к религии с самодовольным презрением, как лет в двадцать-тридцать.

Рис. 3. Три измерения социального пространства.