Стакан всегда наполовину полон! 10 великих идей о том, как стать счастливым

Когда я приехал в Бхубанешвар, сразу оказалось, что этика божественности относится не только к древней истории. Хотя Бхубанешвар физически расположен на равнине, его духовная топография весьма разнообразна и вся испещрена пиками – в каждом из сотен его храмов. Я не индуист, поэтому меня пускали только во внутренние дворы храмов, но если я снимал обувь и все кожаные элементы одежды (кожа считается нечистой), мне, как правило, дозволялось заглянуть в притвор храма. Я мог заглянуть и в святилище, где обитает бог, но если бы я перешагнул порог и присоединился к жрецу-брахману, то осквернил бы храм и оскорбил всех. В высочайшем пике божественности, самом храме Лингараджа, меня не пустили даже на территорию, хотя иностранцам предлагали осмотреть его со смотровой площадки, оборудованной сразу за стенами. И дело не в секретности, а в опасности осквернения из-за людей вроде меня, не соблюдающих соответствующих процедур купания, диеты, гигиены и молитвы, которые обеспечивают религиозную чистоту.

Дома индуистов в Бхубанешваре обладают такой же концентрической структурой, что и храмы: сними обувь на пороге, общайся с хозяевами во внешних комнатах, но ни в коем случае не заходи ни в кухню, ни в алтарь, где делаются подношения богам. Эти два места считаются зонами величайшей чистоты и всячески охраняются. Свои пики и ущелья есть и в человеческом теле – голова и правая рука чисты, а левая рука и ноги нечисты. Мне приходилось постоянно следить, чтобы случайно не задеть никого ногами и ничего никому не передавать левой рукой. Когда я ходил по Бхубанешвару, то чувствовал себя Квадратом в Трехмерии: я пытался ориентироваться в трехмерном мире, обладая лишь самым смутным представлением о его третьем измерении.

Беседы со священнослужителями помогали мне разглядеть его несколько лучше. Моей целью было выяснить, действительно ли чистота и нечистота сводятся к разделению биологических «естественных потребностей» и божественности либо эти практики связаны с более глубокими вопросами нравственности и добродетели. Оказалось, что мнений по этому поводу очень много. Не слишком образованные деревенские жрецы считали, что ритуалы, связанные с чистотой и нечистотой – это основные правила игры и надо поступать именно так, а не иначе, просто потому, что того требует религиозная традиция. Но многие мои собеседники смотрели на вещи шире и считали практики чистоты и нечистоты средствами, направленными на конкретную цель – духовное и нравственное развитие, то есть движение вверх в третьем измерении. Например, когда я спросил, почему так важно соблюдать собственную чистоту, директор санскритской школы (школы, где учатся будущие богословы) ответил так:

Мы, люди, можем быть и богами, и демонами. Это зависит от кармы. Если человек ведет себя как демон, скажем, убивает кого-то, то этот человек и есть демон. Если человек ведет себя божественно, поскольку в нем есть божественность, он подобен богу…

Мы должны знать, что мы боги. Если мы думаем, как боги, то становимся как боги, а если мы думаем, как демоны, то становимся как демоны. Чем плохо быть демоном? То, что творится сейчас, – это все демоническое. Вести себя божественно – это значит никого не обманывать, никого не убивать. Совершенствовать характер. Если ты наделен божественностью, значит, ты бог.

Директор, конечно, не читал Шведера, но дал исчерпывающее описание этики божественного. Чистота относится не только к телу, но и к душе. Если знаешь, что в тебе есть божественное начало, то и вести себя будешь соответственно – хорошо обращаться с ближними, а к своему телу относиться как к храму. При этом ты накопишь хорошую карму и в следующей жизни родишься на более высоком уровне – буквально на более высоком по вертикальному измерению божественности. Если же ты утратишь представления о собственной божественности, то поддашься низменным мотивам. При этом накопишь дурную карму и в следующем воплощении родишься на более низком уровне – животным или демоном. Такая связь добродетели, чистоты и божественности свойственна не только индуизму – в точности то же говорил Ральф Уолдо Эмерсон (Emerson, 1960A, «The Divinity School Address»):