Сталь

— Дурацкий или нет, а выглядишь ты шикарно. Будешь первой мамочкой, которая выйдет из роддома стройнее, чем была раньше, — я пытаюсь отвлечь Нелли и заставить снова улыбнуться.

— Это точно, но к гречке больше никогда в жизни не притронусь, — смеется она почти зловеще.

Нелли рассказывала, что из-за подскакивающего сахара может есть только некоторые крупы, вареную курицу и творог с галетами, да еще и по расписанию, бедная. Поэтому сейчас вместо любимых блинчиков с кремом «Тирамису» она давится четвертой чашкой несладкого чая, ожидая вместе со мной парней. Егор обещал приехать с Даней, чтобы всей компанией свозить Нелли на другой берег — там отстроили красивую набережную к Чемпионату мира, которую подруга не видела.

— В общем, — подытоживает она длинную тираду, засветив ямочки на щеках, — я обещала рассказать тебе, почему стоит трижды подумать, прежде чем беременеть. — Нелли невольно наглаживает аккуратный животик, обтянутый тонким шелком платья. — Так вот не слушай мой бред. С тех самых пор, как этот чудик ткнул меня под ребра, я точно знаю, что он — лучший мужчина в моей жизни!

Она зависает, глядя куда-то поверх моего плеча.

— Хотя я уже почти готова забрать свои слова обратно.

Я оборачиваюсь, чтобы проследить ее взгляд, и вижу, как вместе со мной оборачивается добрая половина посетительниц кафе. К этому невозможно привыкнуть. Егор… он такой. Будоражит пространство и сердца девушек любых возрастов и нравов. Я сама влюбляюсь в него каждый раз сильнее. Такое возможно? Я просто не могу равнодушно смотреть, как он в своей белоснежной рубашке и в темных очках с пиджаком на плече затмевает собой весь белый свет.

— Черт возьми, теперь я понимаю, почему ты страдала по нему столько лет. Уверена, его сперматозоиды, в отличие от Ромкиных, точно покорят твои яйцеклетки и вы наделаете мне прекрасных племяшек.

— Нелли! — рычу я на нее, потому что Егор совсем близко.

Он еще не касается меня, а мурашки уже разбегаются по всему телу. Я хочу кричать, что люблю его, что он лишь мой. Во весь опор. Вот только после тех признаний на сеновале мы больше не говорили о чувствах. Мы… я теперь не знаю, что нас ждет. Кто мы друг другу. Вместе мы или нет? Пара ли? Что будет дальше и… что все это, черт возьми, значит?

Когда ты стала такой жадной? — издевается внутренний голос. — Тебе мало того, что есть? И об этом же не мечтала!

Мало. Егора мне всегда мало. Было, а теперь и подавно. Теперь мне страшно расставаться с ним каждый раз, потому что я боюсь, что этот станет последним. Что все закончится, и я проснусь. Страшно, потому что я помню это чувство: так я была счастлива лишь раз — почти семь лет назад. И тогда все закончилось слишком плохо и неожиданно, чтобы сейчас я могла без лишних мыслей расслабиться и спокойно наслаждаться жизнью. И да, я знаю, что мой папа больше не сможет нам помешать, что Егор накостыляет любому, кто вздумает встать у него на пути, но я… я все равно жду чертов подвох!

— Здравствуй, — говорит он и наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку. Туда, ближе к уху. И от простого касания ток пробегает по нервам, будто по оголенным проводам. Кажется, я могу кончить от одного его поцелуя в щеку.

— Привет, — сорвавшись на шепот, отвечаю я.

Я скучала. Не видела его сутки, а уже схожу с ума.

Подруга больно толкает меня в плечо, чтобы подойти ближе.

— Да, привет! Я Нелли, подруга Авроры, — влезает та между нами с улыбкой до ушей. Ее, видимо, забавляет вся ситуация, ну а мне нужно радоваться хотя бы тому, что благодаря ей я не растеклась лужей у всех на глазах.

Лишь разорвав телесный контакт с Егором, я немного прихожу в себя. А после замечаю Гончарова, который заходит в кафе и направляется прямиком к нам, пока двое самых близких мне людей здороваются друг с другом.

— Да, много слышал о вас. Приятно познакомиться, — отвечает Сталь.

— О! Это взаимно, о-очень, — тянет Нелли, чем выдает меня с головой, и я пытаюсь переключить внимание — машу Дане.

— Сколько лет, сколько зим! — Тот лезет ко мне обниматься, будто мы старые-добрые друзья. — Годы идут, а ты все хорошеешь.

Дамский угодник.

— А ты все такой же подлиза, — улыбаюсь я симпатяге. — Это Нелли, моя подруга из Москвы, — представляю я ее. — А это местный Казанова по имени Данил. Будь с ним осторожна, он иногда цитирует Шекспира, — обращаюсь я к Нелли и застываю, потому как что-то происходит.

Я вижу контакт между этими двумя. Я вижу, как у Дани загораются глаза, когда он смотрит на Нелли. Пиджак и высокий стол скрывают ее положение, и Даня явно планирует продолжить вечер после нашей поездки. Наедине с Нелли.

— Нелли, вы очень…

Но та, не стесняясь, встает и протягивает руку Дане, взгляд которого замирает на ее округлом животе.

— Очень беременна? Ага. И давай на ты, что уж там. Кстати, он и правда смазливый красавчик, как ты и рассказывала. Вылитый Крис Эванс, — говорит она уже мне, после чего в воздухе повисает пауза.

Секунда, две, и Гончаров заливается хохотом на весь зал.

Да, Нелли умеет обескураживать.