Сталь

Мои чувства обострены до предела. Мне кажется, я даже вижу в темноте, что вряд ли. Мозг активно генерирует идеи, одна сумасброднее другой, а по итогу ничего дельного не придумывает. Я просто не понимаю, как выберусь из такой задницы. И не догадываюсь, что этому сумасшедшему от меня надо.

Когда машина останавливается и глохнет мотор, я напрягаюсь всем телом — напрягаются даже мышцы, о существовании которых я не подозревала. Затем раздается щелчок, и резкий свет бьет по глазам. Только приглядевшись, я вижу яркий фонарь над головой и силуэт незнакомца.

— Вылезай, — бросает он, выставив руку с ножом вперед. Напоминает, чтобы не выкидывала ничего супергеройского, будто я на это способна.

Нет.

С трудом собрав себя в кучу, я выбираюсь наружу, в процессе судорожно пытаясь запомнить лицо похитителя. Но у него настолько невыразительные черты — ни шрамов, ни родинок, ни бороды, что я даже не представляю, как опишу ублюдка в полиции.

— Быстрее. — Меня толкают в бок, чтобы поторопилась, пока я жадно глотаю прохладный свежий воздух.

— У меня нога затекла, — возмущаюсь я на свой страх и риск и, прихрамывая, оглядываюсь по сторонам.

Черт, черт!

Я не узнаю место. Но даже если мы где-то за городом, то недалеко — я насчитала около двух тысяч секунд в дороге, а значит, мы примерно в получасе езды от бизнес-центра, в котором я работаю. Я не знаю, где мы, но это похоже на заброшенную стройку или свалку мусора. Полагаю, если меня здесь убьют, то вряд ли найдут в ближайшие пару десятков лет.

— Слушай, за мной придут. Обязательно придут, отследят по телефону, — набравшись смелости, я вру напропалую.

Я все еще не до конца понимаю, для чего ему я и что он хочет со мной сделать. Если та девочка пыталась бежать от него, если ее теперь не могут найти… Даже страшно подумать, предположить, что у него в голове.

— Я его давно отключил, — слышу я до тошноты спокойный ответ.

Черт.

— Зачем я тебе? — Я пытаюсь совладать с собой, но истерика все равно подкатывают к горлу. Слишком ярко я представляю себе кровь, боль и слезы, которые меня ждут. — Ты убил беременную девушку, а теперь хочешь убить меня? Зачем?

Он резко дергает меня за локоть, и я едва не сталкиваюсь с ним лицом к лицу. Лезвие мелькает в считанных сантиметрах от глаз.

— Это он убил. Он! — рычит сквозь зубы, а в его темном взгляде горит нездоровый огонь. — Он убил моего ребенка!

Так девчонка жива?

Я черпаю надежду в его словах, но страх все же застревает между лопаток. Голос психопата звучит так отчаянно, что я не смею с ним спорить. Вместо этого я, смирившись с незавидной судьбой, пытаюсь представить, как этот безумный мир изменится без меня. И изменится ли? Кто-нибудь вообще заметит, что меня нет?

Черт, мне страшно. Очень-очень страшно, и надежда на спасение медленно утекает, просачиваясь сквозь пальцы.

Я гадаю, что случилось с той беременной девчонкой, так как от этого напрямую зависит моя участь. Я судорожно размышляю над тем, как отнеслась бы к ситуации, окажись на ее месте — потеряв ребенка, но не могу представить. Хотела бы я сказать, что никогда не винила бы в случившейся трагедии человека, который меня спас, но не могу.

Меня трясет. Кровь стынет в жилах от ужаса. Мне страшно до пульсирующих висков, до темных мушек перед глазами, до гула в ушах, до потери сознания. Я ведь и правда вот-вот…

Бам-бам-бам.

Пропустив удар или два, сердце вдруг пускается вскачь и до синяков колотит изнутри грудную клетку, когда гробовую тишину очень внезапно разрезает шум мотора. Легкие наполняет бесконечная радость, и я, кажется, даже могу дышать. Я почти готова захлебнуться надеждой.

Едва сдерживая ликование, я пытаюсь повернуть голову на звук, но холодный металл плотнее врезается в кожу.

— Не дергайся, если не хочешь, чтобы я вспорол тебе брюхо раньше времени.

Неприятные мурашки покрывают все тело.

— Р-раньше времени?

Мне сильнее сдавливают за спиной руки, и я вскрикиваю от боли, но стараюсь держаться, не раскисать. Сейчас нельзя. Краем глаза замечаю приближающийся черный «мерседес» и вдыхаю полной грудью: Егор здесь. Не знаю как-что-почему, но он здесь!

Когда спустя время меня толкают вперед с такой силой, что я чуть было не падаю на колени, я, наплевав на опасность, нахожу и врезаюсь глазами в Егора, чтобы впитывать-впитывать-впитывать его. Я никогда не перестану любоваться им: его ростом, широкими мускулистыми плечами, точеными скулами…

Егор — самое совершенное создание, которое смотрится так неуместно посреди этого хаоса.

Он меня нашел.

Зачем он здесь?

Есть ли у него план?

И если я только средство, чтобы добраться до главной цели, чем это все обернется?

Я чувствую напряжение шагающего к нам Егора даже через метры, разделяющие нас. Он точно в бешенстве — на лбу вздулась вена, брови сведены, скулами можно порезаться, но он молчит. Остановился в нескольких метра, замер, оценивая обстановку, и ему явно не нравится то, что он видит.

— Рори, ты в порядке? — Я, наверное, никогда не привыкну к этим его интонациям, которыми он говорит со мной. Даже сейчас в этой жуткой ситуации от его голоса в груди растекается приятного тепло.