Сталь

Я замерла. Я не знала, что ответить. Точнее, я не хотела даже представлять ответ на этот вопрос. Гарднер Шнайдер?.. Мужчина, с которым я встречалась больше года, способен на нечто подобное?.. Хотела бы я сказать, что я в жизни бы не заподозрила его ни в чём подобном, обвини вдруг его кто-то, но сказать я подобного не могла. Потому что правда заключалась в том, что на последнем этапе умирания наших с ним отношений, я сама всерьёз побаивалась его агрессивности.

– Как там снаружи? – по-видимому чтобы отвлечься от мыслей о возможной печальной судьбе своей подруги, поинтересовалась Роза, вновь всхлипнув носом.

– В Норвегии, Швеции, Дании и Германии всё критически плохо, – глухо отозвалась я, садясь на стул, к которому была прикована правой рукой, потому что мои затекшие ноги начинали гудеть. – Люди на территории этих стран либо заражены, либо пытаются отсидеться в домах и квартирах, но из этого точно ничего не выйдет. Нужно двигаться именно сейчас, пока ещё не поздно, пока Блуждающих не стало больше, чем Чистых.

– Двигаться куда? – жадно внимала каждому моему слову девушка.

– В Швейцарию. Там, вроде как, есть безопасное место… – я нахмурилась и уперлась взглядом в пол. Я больше ни в чём не была уверена.

– Если мы сможем выбраться отсюда, вы можете взять меня с собой? – девушка снова смотрела на меня, как на спасательную шлюпку. И почему я вызываю у людей подобные эмоции? Я что, со стороны кажусь настолько сильной?

Я посмотрела на свою собеседницу. Она выглядела такой истощённой, несчастной и потерявшей всяческую надежду… А ведь не прошло и недели с момента её персонального начала этой масштабной трагедии, и с ней за эти дни, если только она ничего не опустила в своём рассказе, не произошло ничего из того, что могло сравниться с нашими приключениями и потерями. Такие люди, как она, обычно не выживают в столь экстремальных условиях. Добрые не выживают и вялые тоже не выживают. Она именно второй вариант.

– Да, мы возьмём тебя с собой, – кивнула я, снова поднимаясь на ноги. – Но для начала нам необходимо выбраться отсюда. Есть какие-нибудь варианты того, как это сделать?

Вариантов не оказалось. Вернее, все уже были испробованы Розой до того, как мы присоединились к её плачевному клубу пленников, а потом ещё Тристаном до того, как я пришла в себя. В итоге, для того, чтобы убедиться в отсутствии лёгких путей самостоятельно, мне пришлось каждый вариант – их было совсем немного – перепробовать заново и самостоятельно. Но в подвале не было ни окна, ни щели, ни хотя бы гвоздя или верёвки. Только потолок, пол, четыре стены, голая лампа, лестница и дверь, намертво закрытая снаружи на щеколду.

Вариантов тихого побега действительно не было ни одного.

Так я пришла к малоприятному выводу о том, что сбегать нам придётся с шумом.

Глава 38

Если верить в исправность наручных часов Розы, прошли ровно сутки с момента нашего заточения. Вера же в их исправность давалась с трудом, потому что было ощущение, будто время текло гораздо сложнее – казалось, что уже прошло не меньше двух суток, может быть даже начинались третьи. Однако это было не так.

Сначала все мы хорошенько выспались. И хотя циничная фраза, брошенная Тристаном перед сном: “Если вы не можете предотвратить изнасилование – расслабьтесь и получайте удовольствие”, – мне категорически не понравилась, происходящее с нами она отлично описывала. Я проспала дольше всех – целых десять часов. Даже твёрдый пол из голых лакированных досок мне не помешал отоспаться вдоволь, хотя после пробуждения, конечно, ломило всё тело. Следующие одиннадцать часов после пробуждения для меня были самыми сложными. Роза говорила, что Гарднер прежде приносил ей еду раз в сутки, не придерживаясь определённого времени, но обязательно вечером, так что мы просто дожидались его прихода. Однако в данном случае, несмотря на сильный голод, я действительно переживала только из-за обезвоживания. Дети, вроде как, не так сильно страдали от отсутствия возможности утолить жажду, как я, потому что накануне они пили воду, а не вино, и не были опоины отравой. К началу двадцать четвёртого часа заточения я уже понимала, что моя жажда опасно быстро стремится к критической отметке, потому как к этому времени мой язык пересох настолько, что, облизав треснувшую нижнюю губу, я едва не повредила её ещё больше.

Воздух был сильно спёртым, а из-за запаха мочи – каждый из нас успел по одному разу, а Клэр даже трижды, отлить в углу под лестницей – он был ещё и едким. Я старалась неподвижно сидеть у стены и медитировать по системе, которую до конца так и не выучила, так что переживать всё происходящее у меня всё ещё как-то получалось. В отличие от Розы, которая, как все мы успели заметить, с момента моего пробуждения проплакалась уже целых два раза. Тристан, как и я, казался спокойным и сосредоточенным, Спиро метался между состоянием беспокойства и усталостью, а Клэр откровенно скучала, по несколько раз в час спрашивая у нас, когда же мы уже наконец выйдем отсюда и поедем дальше, и когда, наконец, покормим её.