Сталь

Оказавшись за рулём и заблокировавшись, я нажала на педаль газа за считанные десять секунд до момента столкновения нашего автомобиля с Блуждающими. В момент, когда мы с душераздирающим визгом шин сдвинулись с места, один из заражённых, тот, которого женщина назвала Войцехом, успел добежать до нас. С силой всего своего тяжёлого тела он врезался в пассажирскую дверь. Но мы стартовали достаточно быстро, чтобы оставить его и его собратьев по жажде крови и плоти позади. И всё равно толпа заражённых людей ещё долго бежала вслед за нами…

Мы ели на ходу, чтобы не терять ни минуты времени. Обработав руки антисептиком, Спиро кормил Клэр, а Тристан на скорую руку делал бутерброды из хлеба, колбасы и сыра, и протягивал их мне. Таким же манером я и пила, стараясь не отводить взгляда от дороги. Навязавшаяся нам попутчица отказалась от приёма пищи. Некоторое время она нервно плакала, пока я пыталась с ней заговорить, бесцеремонно игнорируя её откровенно потрясённое состояние, но ни английского, ни шведского, ни норвежского, ни финского, ни французского, ни эстонского, ни немецкого языков она не знала, только польский, так что наладить контакт нам так и не удалось. Я понимала, что тот мужчина, которого она оставила на парковке, скорее всего ей дорог, поэтому после того, как она отказалась от бутерброда, протянутого ей Тристаном, мы решили просто оставить её в покое, просто дать время прийти в себя после пережитого потрясения. Когда же я наконец досыта наелась бутербродами и вдоволь напилась, я вновь вернулась к навязчивым мыслям о нашей пассажирке. Периодически поглядывая в зеркало заднего вида, я наблюдала за незнакомкой, внезапно заснувшей всего лишь спустя каких-то пятнадцать минут с момента нашего старта. То есть в пути мы были уже час, и сорок пять минут из этого времени она спала беспокойным сном, периодически бормоча что-то невнятное себе под нос, и ещё у неё сильно бегали глаза под плотно закрытыми веками, как обычно бывает у людей, мучающихся кошмарными сновидениями. Интересно, это её запасы продовольствия мы обчистили?.. Или в том супермаркете был кто-то ещё…

“Już mnie ugryzł!” – перед тем, как сесть в нашу машину, она повторила эту странную фразу дважды, с разрывом не больше чем в полминуты. Почему-то именно эта напряжённая фраза привлекла моё внимание настолько, что я заставила Тристана пытаться найти похожие слова в моём офлайн-словаре, но за прошедший час он ничего так и не нашёл. Скорее всего потому, что никто из нас не знал, как правильно пишутся те слова, которые мы услышали от этой женщины. Сама же незнакомка, когда мы протянули к ней мобильный с открытым словарём, шарахнулась от него как от бомбы, поэтому нам пришлось забрать телефон назад.

Нездоровая атмосфера нервного беспокойства, которую источала наша попутчица, действовала на нас всех. Особенно тяжело приходилось Спиро с Клэр, сидящим сзади рядом с ней. Клэр даже после того, как поела, вместе с Марсоходом перебралась со своего сиденья на руки к Спиро.

Вот ведь хрень… Мы даже не знаем, как её зовут… Скорее всего, если после пробуждения эта женщина сохранит свою нервозность, нам стоит задуматься над тем, как избавиться от этого хвоста. Найти для неё брошенную на дороге машину или… Блин… Тут ведь до Беорегарда с его убежищем осталось всего-ничего, каких-то пять часов… Пять часов, возможно умноженных ещё на пять – дороги сейчас мало милосердны.

Ugryziony… Ugryziony… Что же это такое… Испуг? Она говорила, что она напугана? Это слово переводится как “страх”? Вроде: “Мне страшно”?

Я начала настойчиво и нервно рыться в своей памяти. Пару лет назад, на исходе лета, я водила в горы очень большую группу польских туристов. За неделю общения с ними через гида я не выучила ни единого слова на польском, но вот… Был один инцидент. Один мужчина, очень высокомерный и местами неприкрыто презрительный, вдруг на закате последнего дня похода ворвался в мою палатку с непонятными мне криками… Я ни слова из сказанного им не могла разобрать, но отчётливо осознавала, что он сильно испуган. Ugryziony – это испуг? Już mnie ugryzł – я сильно напуган?.. Нет, там было о другом, не о его испуге он мне говорил… Он говорил то ли: “Kleszcz mnie ugryzł”, – то ли: “Ugryzł mnie kleszcz”. Да, точно. Он был так сильно испуган, потому что его укусил клещ. Паразит впился в его ногу под коленом и… Укусил!!! Его укусил клещ!!!..

Осознание было настолько ярким, походящим на удар молнии среди ясного дня прямо в мою голову, что от него даже стало больно! Я так резко нажала на педаль тормоза, что сидящие позади меня дети врезались в спинку моего сиденья, а мы с Тристаном едва не поцеловали приборную панель – нам повезло, что мы оба были пристегнуты ремнями безопасности!

– Что случилось?! – Тристан смотрел на меня не как на сумасшедшую, но как сумасшедший.