Сталь

В моей жизни уже был опыт с заменой колеса: пару лет назад я прокололась в Финляндии, под нелюдимой сезонной деревушкой, и в итоге провозилась с заменой около двух часов – на той дороге так и не появилось ни единой души, способной мне помочь. Поэтому, выходя сейчас из машины, я уже внутренне сотрясалась оттого, что мы застрянем на этом участке пути надолго, и поэтому приходила в шок от того, что происходило дальше. Узнав, что у нас есть докатка, но нет ключей, чтобы открутить проблемное колесо и установить новое, я уже почти впала в панику, как вдруг Тристан нагнулся к колесу и, всего лишь двумя пальцами, открутил сначала один болт, затем второй, затем третий… Не веря тому, что колёсные болты могут быть так небезопасно плохо закручены, я присела на корточки рядом с Тристаном и, слегка отпихнув его, начала пробовать откручивать их сама. В итоге у меня ничего не получилось ни с одним из пяти оставшихся болтов, поэтому я решила, что плохо закручены были только те три, которые раскрутил Тристан, и снова начала впадать в отчаяние от осознания того, что пробитое колесо нам не снять, как вдруг Тристан вновь вернулся к своему занятию и снова с лёгкостью, с какой ребёнок ясельного возраста мог бы разворачивать фантики конфет, открутил оставшиеся болты. Я не верила своим глазам и не могла понять слов Тристана о том, что справиться с подобным для него всё равно что семечки пощелкать. Я не могла понять этого ровно до тех пор, пока он, без помощи отсутствующего у нас домкрата, не приподнял машину одной левой рукой, при этом правой рукой сначала сняв проблемное колесо, а затем поставив на его место докатку. И это притом, что дети из машины не вылезали.

Наблюдая за происходящим с открытым ртом, я наконец начала постепенно понимать: подобное не под силу человеку, а значит… Тристан больше не…

Довольно улыбающийся Тристан, только что завершивший все необходимые работы, обернулся и встретился с моим потерянным взглядом. Уверена, что из-за того, что я не успела поставить блок в своём сознании, он прочёл в моём взгляде не только переживание, но и страх. В тот же момент, когда наши взгляды встретились, прямо у нас над головами пророкотал гром такой мощности, что могло бы показаться, будто где-то совсем рядом только что напополам раскололась какая-то многовековая скала. Вздрогнув, отчего едва не опрокинулась назад, я оперлась левой рукой о нагревшийся от солнца асфальт и подняла глаза к небу. Увидев чёрные тучи, бегущие в нашу сторону с юга с кинематографической скоростью, я сразу же поняла две вещи: прямиком на нас надвигается минимум двенадцатибальный шторм и нам от него не уйти – он уже настиг нас. И ещё я сразу же вспомнила о том, что с подобным природным катаклизмом я встречалась всего лишь дважды в жизни и оба урагана я пережила благодаря тому, что пряталась в подвалах. Как вести себя в столь критически опасной для жизни ситуации на открытой местности и чем подобное столкновение может обернуться – я не знала наверняка, но чувствовала, что это столкновение может стать для нас фатальным.

До начала шквала мы успели сделать две жизненно важные вещи: мы заменили колесо и покинули участок дороги, с обеих сторон взятый в объятья леса. Оставаться рядом с лесом в этой ситуации было максимально опасно: падающие деревья могли не только перегородить нам дорогу, но и рухнуть прямо на нашу машину.

Первые капли дождя догнали нас, когда мы съезжали с дороги. Мы нашли асфальтированный съезд прямо в неубранное пшеничное поле, что в нашем случае казалось мне едва ли не спасением: останавливаться посреди дороги было бы крайне опасным из-за пугающей вероятности столкновения с другими автомобилями, остановка же на крутой обочине могла закончиться плачевно в случае, если ветер достигнет такой силы, что будет способен снести машину в кювет. Нам необходима была ровная и, желательно, асфальтированная поверхность, которая, к нашему счастью, нашлась буквально за минуту до начала ужаса, продлившегося с нами целых десять часов.

***

Это был не просто двенадцатибальный шторм. Это был один из мощнейших в истории последнего десятилетия ураган. Небо почернело меньше чем за минуту, погрузив нас в кромешную темноту, которая может быть характерной только для глубокой ночи – я перестала видеть даже свои собственные руки. Дети на заднем сиденье заволновались в момент, когда вместе с кромешной тьмой в кузов нашей машины ударился первый мощный поток ветра, сила которого способна была сбить с ног не только взрослого человека, но и крупногабаритное животное. В этот же момент я поняла, что мне страшно не меньше, чем детям, и в этот же момент я почувствовала на своей сжатой в кулак левой руке жар огромной руки Тристана, которую я всё ещё не могла видеть. И хотя от этого прикосновения мне неожиданно, и совершенно необъяснимо полегчало, я хотела отстраниться от него уже спустя пять секунд, но как только я досчитала до пяти, произошло то, что заставило меня саму вцепиться в ладонь Тристана – нас оглушил страшный треск.