Сталь

Близко к причалу было не подъехать – брошенные машины перекрыли собой не только проезжую часть, но и каждый метр покатых обочин. Люди уверенно бросали свои машины и поспешно двигались в сторону причала, над которым возвышался величественный трехъярусный паром. Больше в порту не было ни единого судна, ни единой лодчонки – это я заметила, когда подошла ближе.

Осознание факта того, что нам необходимо будет не просто выйти из машины, но и, скорее всего, распрощаться с ней насовсем, сжало всё моё нутро. Оказаться в многотысячной толпе на окраине полыхающего города, со стопроцентной вероятностью поражённого Сталью, не обещало нам ничего безопасного. Эта толпа – это уже эпицентр разноса заразы. Даже если Блуждающие всё ещё не добрались до причала, это лишь вопрос времени и, с учётом горящего над Корсером неба, скорее всего, этот вопрос будет разрешён уже в скором времени.

Я посмотрела на Тристана – он уже знал, что именно будет дальше:

– Берите только самое необходимое. Всё, что останется в машине, вы оставите навсегда, так что не забудьте ничего важного, но и лишнее не хватайте, понятно? – Я посмотрела назад, и Спиро быстро закивал мне в ответ. В его глазах читался неприкрытый страх. – Отлично. Тристан, ты возьмёшь Клэр и что-нибудь ещё, я возьму свою дорожную сумку, Спиро…

– Я возьму котёнка, – подала обеспокоенный голосок Клэр.

Котёнок, конечно, как же я могла о нём забыть…

Оказавшись на улице я удивилась сильно нагретому воздуху, но быстро поняла, что ветер дует в нашу сторону со стороны полыхающего Корсера. Значит, опасаться можно не только агрессивной толпы и Блуждающих, но ещё и разбушевавшегося в опасной близости пожара, который, что было совершенно очевидным, обещал уже совсем скоро добраться до причала.

Открыв багажник я взяла свой рюкзак и дорожную сумку, Тристан со Спиро тоже взяли по рюкзаку и по одной сумке. Все пожитки родителей, которые мама так усердно собирала и из-за которых в итоге я потеряла её с отцом, я в итоге оставила запертыми в машине. Из родительского с собой я унесла только отцовский атлас.

Мы двинулись вдоль плотно сомкнутых рядов брошенных, искорёженных и разбитых в хлам машин, в сторону, в которую спешили остальные люди. Было очень жарко и страшно, людей становилось всё больше и больше, и многие из них находились не в самом адекватном состоянии. Наткнувшись на одного пьяного мужчину, я едва не взвизгнула от того, что сначала приняла его за заражённого, и в следующую секунду чуть не огрела его сумкой, тяжесть которой оттягивала её ручки так, что они с болью впивались в мои дрожащие руки.

Обойдя машину пьяного человека по кругу, я не заметила, как перешла с быстрого шага на бег, и дети побежали за мной. Спустя приблизительно сто метров бега проход стал настолько узким, что я решила свернуть вправо, надеясь, что так будет быстрее, потому что бегущих там людей совсем не было – никто не хотел бежать по сильно покатой земляной насыпи, очевидно опасаясь споткнуться, кубарем скатиться вниз к воде и в результате влететь в невысокий бетонный забор, контролирующий приливы. Тот факт, что на паром больше никого не пускали, был слишком очевиден, но я никак не могла заставить себя остановиться, потому что я всё ещё видела не отчаливший паром – он всё ещё находился в поле моего зрения, а значит в зоне моей досягаемости.

Буквально вылетев на покатую насыпь, я едва не полетела вниз – здесь и вправду оказалось небезопасно круто. Для того, чтобы удержать равновесие, мне пришлось отбросить сумку назад. Кажется я даже попала ей в Тристана, но я уже не думала об этом. Потому что я не верила тому, что предстало перед моими глазами: в двадцати метрах внизу, прямо передо мной, за невысоким бетонным забором раскачивался мужской силуэт. Он не мог стоять на воде при помощи одних лишь ног – у него была лодка!..

Стоя спиной к берегу, мужчина что-то складировал в своей лодке. Он не видел нас, но я видела его, и этого было достаточно.

Смутно понимая, что делаю, я начала поспешно сбегать по крутой насыпи, освободившейся от сумки рукой цепляясь за грязную траву, чтобы не сорваться и не полететь вниз кубарем. Мне понадобилось меньше минуты, чтобы приблизиться к цели, и, больно врезавшись обеими ладонями в шершавый бетонный забор, в высоту достигающий моей груди, я чуть не ахнула: у этого человека действительно была лодка. Всего лишь обычная весельная лодка, на такой до необходимого мне берега можно было грести не одну неделю, но на ней определённо точно можно было подойти впритык к парому…

– Извините! – окликнула незнакомца я, и он, очевидно испугавшись, вздоргнул всем телом. Оторвавшись от огромного тряпичного мешка, он обернулся. Это был мужчина среднего возраста, лет тридцати пяти – тридцати восьми, высокий, упитанный и с неухоженной рваной бородой, которая, впрочем, не скрывала, а лишь подчёркивала глупость, красноречиво проступающую на его лице. Её же предельно отчётливо выдала его скользкая улыбка с зубами цвета желтка куриного яйца.

– Крастока! Что-то забыла в моих водах?

– Вы хотите доплыть на этом до Нюборга?