Сталь и камень

– Сюда, Красавица, – сказала Геката, излучая божественную грацию. Она показала изящным пальчиком на нишу в стене, и я изумленно ахнула. Казалось, целую вселенную заключили в одну крошечную комнату чудес: старые тома выстроились на полках от пола до потолка рядом с древними свитками и таинственными текстами.

– Здесь ты найдешь все необходимое для твоих поисков, – торжественно заявила богиня, и в ее глазах сверкнула гордость. – Я собрала бесчисленное множество томов об особенностях и повадках русалок.

Геката отступила в сторону и поманила меня в комнату. Я бродила среди книжных полок, пока она подробно описывала каждый том. С каждой фразой, произнесенной ее мелодичным голосом, я чувствовала, как во мне пробуждаются азарт и смелость.

Когда мы собрали все книги о русалках, Геката отступила на шаг и посмотрела на меня с восхищением.

– Думаю, теперь ты готова, – удовлетворенно сказала она. – Я оставлю тебя наедине с томами. – Было в ее взгляде что-то необычное – как будто богиня видела, что произойдет со мной дальше. В ее присутствии я была одновременно маленькой и величественной: бесстрашно готовилась погрузиться в неизвестность, окруженная ее безусловной любовью.

Я читала старые сказки и мифы разных поколений, чувствуя их мудрость. Казалось, время изменилось, замедлилось, пока я просматривала книги до позднего вечера.

Мои глаза слипались. Со вздохом я отложила тяжелый том и поддалась нежной колыбельной усталости. В тихих объятиях библиотеки сон овладел мной, и я погрузилась в сновидение, похожее на гобелен, сотканный из теплого шепота и бурлящих фантазий.

59. Филлип

Я очнулся в темноте. Сырой и холодный воздух лип к коже. Резкая головная боль служила жестоким напоминанием о хаосе, который разыгрался перед тем, как я потерял сознание. Когда мой взгляд прояснился, я понял, что оказался в стенах темницы и железные прутья маленькой камеры без окон отделяли меня от остального мира.

Я со стоном сел, в голове пульсировало. В моих мыслях промелькнуло ухмыляющееся лицо Гипноса. Они с Танатосом напали на нас с Элоиз в лесу. Я вспомнил сражение, волшебный туман, окутывающий меня… А затем пустоту.

Должно быть, боги схватили нас после того, как я потерял сознание. Но куда они нас отнесли?

Воздух был тяжелым от приторной сырости, и казалось, что с каждым вдохом, давящим и удушающим, стены все больше смыкались вокруг меня. Мое зрение затуманилось, но я все же привык к тусклому свету. Повсюду были фигуры, окутанные тишиной, каждая из них – загадка в этой темной тюрьме.

В тот момент что-то привлекло мое внимание. В конце подземелья находилась камера, непохожая на остальные. От пола до потолка тянулись железные прутья, увенчанные зловещими шипами, на которых в тусклом свете факелов поблескивали странные символы. Камень вокруг казался почерневшим, словно опаленный каким-то свирепым жаром. Эта камера предназначалась для действительно жуткого пленника.

Внутри даже в полумраке выделялась мощная фигура – мускулистая и широкоплечая, высокая и внушительная. Но мое внимание привлекли рога цвета слоновой кости, которые росли у существа изо лба, выдавая в нем минотавра. Легенды об этих существах передавались из поколения в поколение, истории о мифических чудовищах ужасной силы рассказывались шепотом. При виде одного из них, стоявшего так близко, у меня по спине пробежала дрожь. Аура чего-то потустороннего окружала минотавра, его дыхание медленно окутывало нас туманом. Он вызывал уважение. Даже полумрак комнаты не мог скрыть его необузданной силы.

Наши взгляды пересеклись, и я почувствовал тяжелую печаль, исходящую от его глубоких глаз цвета стали. Рога яростно изгибались над массивным телом, но в минотавре угадывалась мягкость, которая потрясла меня до глубины души. Он был таким же пленником, как и я. Интересно, с какими испытаниями он столкнулся, что привело его сюда?

Когда он подошел ближе к железным прутьям, я мельком увидел замысловатые татуировки, покрывающие его мускулистые руки, – истории о мужестве, выигранных и проигранных битвах, нанесенные чернилами на кожу. Несмотря на наши цепи и бесконечное отчаяние, я понял, что его дух остался несломленным, непоколебимым в своей силе.

Темные глаза минотавра молча изучали меня, словно пытаясь запечатлеть само мое существо, прежде чем он снова исчез во тьме, не сказав ни слова. Я застыл в безмолвном благоговении. Но когда мой взгляд упал на фигуру в камере напротив, мое сердце дрогнуло. Элоиз неподвижно лежала на холодном каменном полу, ее грудь поднималась и опускалась в ровном ритме.

При виде девушки на меня нахлынуло облегчение, которое быстро сменилось волной гнева и беспомощности. Мы были пленниками, оказались во власти наших похитителей, и тяжесть нашего положения душила меня.

Игнорируя боль в черепе, я, пошатываясь, поднялся на ноги и выглянул наружу, ухватившись за решетку. Факелы мерцали вдоль стен, отбрасывая дрожащий золотистый свет. Длинный коридор тянулся в обоих направлениях, вдоль него располагались камеры, где вяло передвигались или неподвижно лежали другие заключенные.