Сталь и камень

Я нахмурилась. Растерянность и надежда сплелись в моей душе, как тонкие виноградные лозы. Ответ на эту загадку был ключом, который поможет открыть золотую клетку этого царства и вернет мне свободу, которой я так отчаянно желала. И все же, решив загадку, я бы также разорвала связь с Аидом – и мы никогда не смогли бы воссоединиться.

Я колебалась в нерешительности. Могла ли я заставить себя повернуть ключ в этом замке, навеки разлучив нас? Мой разум содрогнулся от этой мысли, в то время как сердце жаждало освобождения.

Я закрыла глаза, и по щекам беззвучно потекли слезы. Ни одно сердце не должно было столкнуться с необходимостью такого выбора. И все же я должна была сделать его, если хотела снова увидеть солнце.

– Аид… – Его имя сорвалось с моих губ умоляющим шепотом, задержавшись в ароматном воздухе. Но когда я открыла глаза, он исчез, как туман под солнечным светом.

Вместе с ним исчезли зеленые фруктовые сады: видение рассеялось, остался только залитый дождем двор. Лучезарное сияние утра сменилось унылыми сумерками. Мое великолепное платье снова превратилось в промокшую, забрызганную грязью одежду.

Я обхватила себя руками, внезапно холод пробрал до костей. Нежная сцена в садах была лишь прекрасной иллюзией. Суровая реальность снова сомкнулась вокруг меня, и бремя прошлого обрушилось на плечи.

Дрожа, я подняла лицо к плачущему небу. Дождь смешивался с моими собственными слезами, которые текли размеренно и беззвучно. Я оплакивала потерянный рассвет, свое украденное имя, разбитые надежды – и любовь, в которую я так глупо верила.

Эта любовь расцвела в моем сердце, как роза, полная обещаний. Но она была взращена на отравленной почве и не смогла пережить такой тьмы. И вот она увяла, ее последние прекрасные лепестки развеял горький ветер предательства.

Я опустилась на мокрый камень, не обращая внимания на жуткий холод. Ни в этом мире, ни в моем собственном сердце нельзя было найти утешения. Печаль превратила и то, и другое в незнакомцев.

Мечта исчезла. Свет погас.

Я осталась одна.

51. Филлип

Искренний смех звенел в воздухе, пока мы потягивали сладкое вино и наслаждались божественным обедом перед нами. Я очень дорожил этим моментом передышки, мимолетным спокойствием, прежде чем мы снова отправимся в наше опасное путешествие. И все же я не мог ослабить свою бдительность, сомневаясь в помощи таинственной богини. Я быстро понял, что в этом царстве тьмы ничему и никому нельзя доверять.

Но теперь я отогнал эти мысли и наслаждался обществом Элоиз. Опасности, с которыми мы столкнулись лицом к лицу во время этого путешествия, нарушили преднамеренную дистанцию, которую я когда-то установил между нами. Каждый новый день в этой отдаленной пустоши разрушал стены, которые я возвел вокруг своего сердца.

Мы сидели друг напротив друга за массивным деревянным столом, заставленным сочными фруктами и бутылками изысканного вина. Тусклый свет свечей мерцал на лице Элоиз, подчеркивая тонкие черты и блеск в глазах. Напряжение между нами повисло в воздухе, такое же осязаемое, как гроза, которая потрескивала в темном небе снаружи.

Я прокашлялся, решив нарушить тишину.

– Здесь настоящий пир, – заметил я, показав на изобилие перед нами.

Элоиз улыбнулась, и ее глаза озорно блеснули.

– Думаю, мы заслужили немного радостей после всего, что пережили.

Я не смог удержаться от смешка, и этот звук смешался с потрескиванием камина.

– Думаю, да, – сказал я. – Богиня была щедра к нам. Знаешь, я должен сказать, что ты выглядишь просто божественно в своем новом наряде.

Щеки Элоиз покраснели, и на мгновение она перевела взгляд на свою белоснежную рубашку и брюки, а затем снова посмотрела на меня.

– Лестью ты ничего не добьешься, Филлип. Но стоит признать, жуткое очарование Преисподней раскрывает в тебе лучшие черты.

Я игриво вскинул бровь.

– О, так ты говоришь, что я весьма привлекателен в этом мрачном царстве?

Девушка кивнула и насмешливо улыбнулась.

– Думаю, все благодаря твоему умению справляться с невзгодами с таким мужеством и решимостью. – В ее глазах блеснула веселая искорка, но она тут же снова посерьезнела. – Это довольно трудно игнорировать.

Я подался вперед и понизил голос до хриплого шепота:

– А как насчет тебя, Элоиз?

Щеки девушки порозовели, и она быстро отвела взгляд. Светлые ресницы затрепетали в слабом свете.

– Что? – нервно спросила она.

– В тебе тоже есть своя прелесть, – уверенно продолжил я. – То, как бесстрашно ты встречаешь неизвестное, как твои глаза сияют, а дух твой несокрушим перед лицом опасности… Все это восхищает меня. – Я говорил абсолютно искренне.

Губы Элоиз приоткрылись, ее дыхание участилось. Страстное желание мелькнуло на ее лице, она придвинулась ко мне, вторя моему наступлению. С колотящимся сердцем я протянул руку, чтобы убрать выбившийся локон с ее щеки. На ощупь кожа девушки напоминала шелк.