Сталь и пепел. На острие меча

— Я уже давно определился, Ямщиков. Вы не сделали свою работу и на десятую часть того, о чем мы договаривались. Вы пичкали нас откровенной дезинформацией и в завершение всего провалили вооруженный мятеж. Это нарушает наши прежние договоренности.

Было видно, что только из-за физической слабости и осознания уязвимости своего положения русский не бросается с кулаками на Хоупа.

— Да пошел ты, Хоуп. Тоже мне заговорщики! Начали свою игру, не учитывая мексиканского фактора, идиоты. Рветесь к мировому господству, не удосужившись навести порядок на своих южных границах. Игрочишки… Клоуны, а все туда же… Где ваши войска в Европе? Почему вы и половины от плана не смогли перебросить?

Хоуп махнул рукой:

— Прекратите истерику, Ямщиков. Либо вы отправляетесь на реабилитацию на наш спецобъект в Словакию и сидите там тихо, либо валите отсюда прямо сейчас. Ваше нахождение в этой клинике создает угрозу нескольким нашим агентам. — Хоуп указал глазами на перебинтованного Аиста.

Ямщиков выдал длинную и заковыристую матерную фразу, но кивнул, соглашаясь на эвакуацию.

На DS-camp Ямщиков с первого дня стал бухать как свинья и придираться к персоналу. С огромным трудом удавалось его угомонить. Старший на базе от ордена Доу всерьез рассматривал вопрос о ликвидации буйного русского и утилизации тела где-нибудь в окрестностях Зволена.

Директор Службы национальной безопасности Николай Блинов прибыл в Братиславу не один, а с целым штатом оперативников и бойцов спецподразделения «Вымпел», подготовленных для «острых акций» за границей. Причем прибыл открыто, особо не скрываясь. Прилет был согласован на самом высшем политическом уровне. С американской стороны словацкому премьеру лично позвонил вице-президент Бенетт, с русской — сам Стрельченко. Будущая спецоперация на словацкой территории планировалась как совместная и абсолютно секретная. О ней знали только пять человек в мире. Трое американцев, двое русских и теперь — один словак.

В случае провала операции или утечки информации скандал мог похоронить весь американский и, возможно, русский истеблишмент. Еще бы, в разгар Третьей мировой главы русской и американской спецслужб проводят совместную операцию по захвату американских граждан, включая действующих военнослужащих армии и флота США, на территории иностранного государства. Попади это в прессу, костей не соберет никто. Ни Беннет, ни Джонсон, ни Пирс. Президент Обайя тут же от всего откажется и сошлется на нерадивых помощников, наломавших дров.

Русским, понятное дело, проще, тем не менее вряд ли кто из воюющих на фронте спокойно отнесется с закулисным шашням Кремля с американцами. Да и родственники погибших бойцов возмутятся. Народ начнет роптать, что весьма опасно в военное время.

Американцы сразу оговорили условия — всю грязную работу делают люди Блинова, но пойманные американцы после совместного допроса отправляются домой, на суд. Со своими перебежчиками русские могут делать что угодно. Кроме того, русские берут на себя расходы по операции.

Москва на такие условия согласилась, но потребовала присутствия одного из высокопоставленных чиновников администрации Обайи — для страховки. Этот выбор пал на Роберта Пирса, хорошо знакомого Блинову еще по «украинским делам».

Роберт Пирс встретил директора СНБ в пустом ВИП-зале опустевшего из-за закрытия воздушного пространства международного аэропорта имени Ростислава Штефанека. За прошедшие четыре года Николай похудел, стал более нервным и замотанным. Роберт выглядел приблизительно так же.

Они пожали друг другу руки, как старые знакомые, и сели напротив.

— Уверен, Ник, что утечки не будет?

— От нас — точно не будет. Сам знаешь, что у нас за длинный язык в военное время положено. — Блинов многозначительно чиркнул пальцем по кадыку.

Пирс кивнул. Суровость русских законов в военное время была поистине драконовской — это касалось всего, от свободы слова и собраний до уголовной преступности и дезертирства. Демократия, как считали русские, хороша в мирное время, в военное действуют другие законы. За большинство преступлений в военное время предусматривался трибунал с упрощенной системой рассмотрения уголовных дел. С максимально строгими наказаниями, которые заменялись обычно немедленной отправкой на передовую в составе так называемых штрафных батальонов, особых подразделений, используемых на самых опасных участках фронта. Выжить там шансов было немного, но те, кто выживали, обычно считались уже добропорядочными гражданами, искупившими свою вину кровью. Такое вот варварское правосудие.

«Но эффективное, надо признать», — подумал Пирс. В США и сейчас сотни тысяч заключенных жили на полном пансионе с полным соблюдением своих прав, когда американские солдаты истекали кровью на огненной дуге на фронтах от Рейна до Кандагара. Примени они такую систему правосудия, как у русских, можно было и тюрьмы разгрузить, и обстановку на фронтах переломить в свою пользу.

— Ваши действия, Ник? Пожалуйста, не забывайте про то, что мы на территории чужого государства.