Сталь и песок (СИ)

Гордо похлопав Косяка по плечу, Череп сказал:

– Дай-ка я попробую рассказать.

И пустившись в рассказы об уникальности системы, когда человек уже видит сразу все показания, сигнал действовать сразу поступает на гашетки орудий, за счет этого уже выигрывается куча времени, а добавить сюда очищенное от визуальных помех пространство да и еще приплюсовать виртуальный интерфейс – получается колоссальный выигрыш.

Старательно морща лоб, Носорог следил за мыслью. Внимательно выслушав Черепа, задал вопрос, от которого вся "семерка" замерла в ожидании:

– Слушай, Череп. Это, конечно, звучит красиво но как это все в петельках выглядит? Можно ли сделать подобное на других машинах?

– Да можно. Почему же нет, – пожав плечами, ответил Череп. А догадавшись о смысле расспросов, хитро подмигнул: – только нужно будет выложиться на комплектующие, которых на складах нет по определению.

– Да не вопрос, – оживился Носорог, – сам подумай, зачем мертвому наемнику деньги? Вот только… ну ты сам понимаешь… короче, сами-то мы не сможем ее наладить. Поможете?

Под вопросительным взором Черепа Дыба пожал плечами, а Косяк неожиданно коротко ответил утвердительным кивком.

Череп, разряжая нависшее напряжение, произнес:

– Ну чего, до выпуска успеем. Готовьте, парни, деньги. Только вот что нужно будет прикупить…

Закончил перечень необходимого Череп в только полуосвещенном тупичке. Единственное ярко освещенное место было занято массивными дверьми со скучающим охранником. Бритый вышибала, под стать Дыбе, заполнял тишину скрипом ручного экспандера. Встретив компанию спокойным взглядом, снизив амплитуду движения челюстных жерновов, выплюнул пастилку.

– Слушаю вас, господа, – закрывая собой вожделенную дверь, вышибала нависал над курсантами непреодолимой скалой.

– У нас забронировано. – пытаясь так же пробасить, Носорог, поднимаясь, пытался обойти массивную тушу.

– Минуту. Назовите имя, на которой производилось бронирование, – ловким движением нырнув за пазуху, выудил последний писк моды в сфере портативных устройств связи.

– Я не понял, служивый, у вас что здесь – центральное хранилище девственниц, что ли? – выбрался из-за товарищей Косяк. – Ну так давай не тяни, я уже изголодался ужас как. Ща буду бросаться на все, что шевелится.

– Не так быстро, – оставаясь в той же позе, проговорил охранник, слегка потеплевшим голосом добавил: – так положено.

– Положено, наложено… – ерничая, проворчал Косяк, – прямо как будто на прием к президенту идешь.

Попискивающий терминал, потерявшись в массивных лапах охранника, легким свечением выдавал, что проверяется информация по прибывшим. Охранник, слегка расслабившись после мелодичного сигнала, перевел взор и спросил:

– Что, в первый раз у нас? – при повторной трели охранник улыбнулся глазами, пробасил: – все в порядке. Проходите, вас встретят.

Дверь плавно открылась, в лица ударило приятной прохладой. Проходя под взорами телекамер по предбаннику, даже Косяк притих, с блаженной улыбкой закатив глаза, шумно вдыхал щекотный аромат затемненного коридора. Открывшаяся вторая дверь окатила вошедшую компанию сладким запахом дорогих женских ароматов и приглушенной музыкой.

– О… – пораженно просипел Косяк, чуть ли не руками загребая густой воздух, -… вот, вот куда я стремился всю жизнь! Какие ароматы… здесь пахнет чудом. Женщиной, нет женщинами…

– Можно подумать, ты никогда их не нюхал… – пробасил Дыба по хозяйски разваливаясь в глубоком кресле, но при этом старался не наследить на ковре, покрывающем всю гостиную стелющимся, как трава, ворсом.

– Ты не понимаешь, Дыба… – плюхаясь рядом, горячо сказал Косяк, горящим взором поедая стены с художественными голографиями девушек.

Проходя на соседний диван, Череп поражался такому размаху и расточительству хозяев гостиной:

– Да тут одна система очистки воздуха бешеных денег стоит, – близоруко рассматривая голографии, -… мда, и оборудование не ширпотреб, четкость – как живые.

Довольный Носорог дополнял освещение гордой улыбкой, приятно грея польщенное самолюбие потрясенными взорами Косяка:

– Ну что, нравиться?

– А чего нравиться? Вместо девочек ты или Слепень будете? – ехидно-испуганно поддел Косяк.

Не прерываясь, рассматривал искусно сделанную голограмму древнего замка, на стене которого красовалась полуобнаженная девушка. Ореол развевающихся на ветру волос купался в заходящих лучах заката. Падающий на спину свет накладывал загадочные полутени. Играющие на ветерке волосы пытались скрыть от сумерек наполненные внутренним светом глаза, – зовущие, влекущие в омут страсти.

– Зачем же… – проворковал мягкий грудной голос.

Вырванный из очарования картины Косяк дернулся, как охотничья борзая на рожок.

Шикарная дама бальзаковского возраста, в обтягивающем бархате, проплыла по комнате, дополняя аромат гостиной еще букетом собственных запахов свежести. Изящно присаживаясь на кресло, хлопком притушила освещение голограмм до угадывающихся контуров. Одарив компанию взглядом карих глаз, лукаво улыбаясь и произнесла:

– Зачем же ваш друг будет заниматься тем, что мои девочки сделают намного лучше…