Сталь и пламя

Серов смотрел на огонь и думал, о там, как он изменился за последние полтора года. С одной стороны он был все тем же человеком просвещенного будущего, с другой – нельзя не признать, что окружение сильно на него повлияло. Полтора года назад ему бы в голову не пришло казнить сдавшихся ему на милость людей. Сложно сказать, как бы он поступил в такой ситуации тогда, но вешать совершенно ни в чем не виноватых солдат, просто исполнявших свой долг, он бы точно не стал. А теперь? Принятое решение было вполне рациональным – избавиться от самого худшего материала, от которого в будущем могли быть проблемы, а главное повязать новичков кровью, как дополнительный рычаг управления. А моральный аспект как-то незаметно отступил на второй план. Да и какие могут быть душевные терзания, если он всецело находился в правовом и морально-этическом поле? Никто из местных не то, что не высказал ему претензий, даже не подумал об их возможности.

Гораздо больше Александра волновало общее направление его деятельности. Нет, нельзя сказать, что он мало сделал или немногого достиг. Наоборот, уже то, что он сумел просто выжить в незнакомом, живущем по отличным от привычных правилам, уже можно считать чудом. Становление же в качестве феодала, полководца, промышленника и семьянина – это скорее довесок. Но вот дальше…

Все эти мелкие феодальные войны, штурмы замков и прочие приключения в стиле короля Артура и его рыцарей Серову привлекательными не казались совсем. Хотелось чего-то более созидательного, в конце концов, рубиться между собой бароны вполне могли и без Александра, а вот, например, печатать книги…

Книгопечатание было тем самым делом, которым Серов хотел бы заниматься, если бы у него было много свободного времени. Если ы не нужно было следить за производствами, за торговлей, за подготовкой бойцов и всем остальным, что занимает большую часть времени барона. Даже не столько книгопечатание, сколько возможность самому писать и распространять идеи в новом мире.

В отличии от его блинников, видевших в печатном станке лишь потенциальную возможность заработать – и то далеко не факт, что она осуществится – Серов понимал, что печатно слово может стать оружием куда круче того же пороха. Он может внедрить практически любую идею просто напечатав книгу, в которой она содержится, тиражом, скажем, десять тысяч экземпляров, а потом распространив ее по континенту за символические деньги. И не надо думать, что книгу не купят, если поставить небольшую цену, то купят – у местных слишком большой пиетет перед «источниками мудрости». Купят, прочтут, кто-то проникнется, а кто-то нет, но семена так или иначе будут посеяны. Вот чем интересно было бы заниматься, влиять на судьбы миллионов, на многие поколения вперед. А вместо этого он с горсткой солдат штурмует какие-то зачуханные замки, которые и упоминания в истории не стоят.

А с другой стороны – для того, чтобы сделать рывок вперед нужно создать базу, накопить ресурсы и лишь потом открывать свои карты для всех заинтересованных. А иначе можно надорваться. Видимо планы по переводу местного средневековья в эпоху возрожденья придется немного отложить, как бы не хотелось обратного.

«Надо будет придумать захваченным замкам имена», - пришла в затуманенный мозг интересная идея, - «а то не порядок называть их именами бывших владельцев. Политически не верно. Вот только как? Нужно что-то красивое и в меру пафосное. По животным что-ли пройтись, или по растениям…»

За размышлениями Серов не заметил, как опустошил сначала один бокал, потом второй, третий. Так сидя в удобном глубоком кресле, укрывшись пледом и впитывая тепло камина, барон и заснул. Снились ему великие философы прошлого, которые с неодобрением пеняли ему о впустую потраченном времени, но утром он про это не вспомнил, так как всегда плохо запоминал сны. От ночных размышлений ему остался лишь соснячок после бренди и зверский аппетит.

Следующий день оказался занят всякими хозяйственными делами не меньше, чем предыдущий. Наконец закончили «разграбление» захваченного замка и отправили добычу в замок Серов. Сформировали гарнизон, определились с его командиром – им стал Шаркер бывший когда-то самым первым десятником из лесных разбойников. Ничего так себе социальный лифт как для средневековья – из разбойников с большой дороги в коменданты замка за полтора года. Сэр Гурдион, будучи единственным благородным из капитановых ближиков смотрел на все это непотребство широко распахнутыми глазами, и порой не находил матерных слов для его описания. С его точки зрения, которую он, впрочем, имея определенные представления о субординации, высказывал весьма аккуратно, управлять замками нужно было ставить рыцарей с обязательным принесением вассальной клятвы, конечно. Все попытки Серова объяснить, что вся это вассальная система она совсем не вершина общественно-политической мысли, а скорее наоборот – ее дно, понимания не находили.