Сталь и Солнечный шторм

– Давным-давно жила прекрасная Луна. Каждую ночь она появлялась на небе, разгоняя мрак, чтобы люди могли любоваться ею, ведь нигде не было ей равных. Любовалась своей Луной и Земля – ведь спутница ее была столь красивой, что остальные планеты завидовали. Сияя для Земли ярче всех звезд, Луна казалась жемчужиной, затерявшейся в бархатной черноте Вселенной. И не могли нарадоваться ей люди, ведь теперь мрак, сгущающийся с уходом Солнца, не так пугал их. Когда звезда отходила ко сну, Луна просыпалась и кружила в дивном танце, даря миру свой бледный перламутровый свет.

Но однажды Солнце пожелало увидеть спутницу Земли, а увидев, – разгневалось. Ведь она смела использовать его свет, дабы усмирять ночь! И решило Солнце наказать Луну, отняв у нее возможность кружиться, и суждено ей было неподвижно повиснуть на небосводе, скованной запретом звезды. Но, оказавшись не только невероятно прекрасной, но и невероятно жесткой, яркая Луна не склонилась безропотно и не приняла свою судьбу, пообещав отомстить Солнцу, как только кровь окрасит ее в красный цвет… и с тех пор, когда восходит кровавая Луна, Земля прячет ее в своей тени, желая уберечь от гнева Солнца.

Мальчик посмотрел на небо и почти прошептал:

Кровавая Луна, ты красная, как розы,
И нашей алой кровью ты разукрасишь звезды.
Кровавая Луна, о чем же Солнца грезы?
И скроет в своей тени Земля твои слезы.

Тихий настойчивый стук в дверь вернул Адель к действительности. За окном уже совсем стемнело, а низко над землей расстелился плотный белый туман.

– Войдите. – Она обернулась.

– Не желаешь зажечь свет? – Лука бесшумно прошел в комнату. Несмотря на мрак, царящий в спальне, его силуэт выделялся какой-то особой чернотой.

– Нет, спасибо.

– Инга сказала, что почти целый день тебя не видела. – Он шагнул к ней. – Все в порядке?

Наступив на что-то, Лука наклонился и поднял блокнот, который Адель прежде швырнула на пол. Ее сердце ухнуло и ушло в пятки. Наверняка он ничего не знал о существовании этих рукописей, по крайней мере, никогда о них не упоминал. Впрочем, он о многом не упоминал, поэтому делать поспешные выводы не стоило. Если вдруг окажется, что ему известно о блокнотах и он узнает, что один из томов Адель припрятала, беды не миновать. Хорошо, что во мраке почти ничего нельзя было рассмотреть, в том числе испуг у Адель на лице.

– Что это? – поинтересовался Лука, вертя в руках находку.

– Сказки. – Она выпалила первое, что пришло в голову. – Нашла у тебя в библиотеке.

– Правда? Не припоминаю, чтобы там были сказки. Должно быть, затерялись среди книг, которые принадлежали прежним хозяевам этого поместья. Когда я покупал его, решил не выбрасывать вещи старых владельцев. Тебе нравятся эти истории?

Лука приблизился еще на несколько шагов, и Адель вгляделась в него.

– Всем нравятся сказки. – Она пожала плечами.

– Ты так уверена?

– Да. Они всегда заканчиваются хорошо. Разве это не главное? Знать, что, что бы ни случилось, – конец непременно будет счастливым.

– Всем нравится ложь. – Лука протянул ей блокнот. – Хорошие сказки плохо заканчиваются, Адель. Народное творчество жителей королевства состоит в основном из злых, жестоких историй. Но как охотно смертные пересказывают их друг другу, дрожа от страха. Я давно обратил внимание: людям свойственно тянуться к мраку, видеть в нем что-то куда более романтичное, чем есть на самом деле.

– Ты столь циничен.

– А ты столь очаровательна, – усмехнулся он.

Энергетическое поле Луки неприятно давило на Адель. Исходивший от него холод пробирался под тонкую ткань ее рубашки, касаясь тела с какой-то особой интимностью. Отогнав тревожные мысли, Адель сосредоточилась на другом: