Сталь Императора

– Мистер Гувер! – с порога начала доклад Маша, – сегодня к Вам записано больше десяти посетителей, – и только потом заметила человека, сидевшего спиной к ней – лицом к хозяину кабинета. Утонув в удобном мягком кресле так, что видна была только холёная кисть руки с тонкими пальцами, гость нервно барабанил по подлокотнику.

– Мари, – Гувер был радушен и слегка смущён, – отложите текущие дела. У нас появились внеплановые хлопоты. Я обещал нашему гостю сопровождать его в небольшой деловой поездке на мою Родину, но вынужден ещё задержаться в Лондоне. А мистер Фальк, к сожалению, не владеет английским в достаточной мере для свободного общения, вот я и решил предложить Вам небольшую командировку. Вы ведь еще не были в Америке, не так ли?

– Да, конечно мистер Гувер. Но я, в свою очередь, вообще не говорю по-немецки…

– Не беспокойтесь, Мария Александровна, – произнёс гость на чистом русском, но так скрипуче, что заставил Машу вздрогнуть, – думаю, что мы сможем с Вами общаться без переводчика…

* * *

– Ваше Величество, позвольте объяснить… Дело в том, что Вы просто не понимаете, как работает финансовая система, – мягко, учтиво, но чрезвычайно настойчиво ворковал Николай Кутлер, – вы предлагаете необеспеченную эмиссию, которая обрушит с таким тщанием выстраиваемый курс рубля.

– Да нет, Николай Николаевич, – в упор глядя на чиновника и отражаясь в его очках двумя призрачными силуэтами, парировал император. – Вы очень вольно трактуете термин «денежное обеспечение», признавая таковым только золото. Этот драгоценный металл хорош тем, что универсален и признаётся всеми странами. Но это только один из немногих товаров. Идеализируя его, мы просто убиваем экономику России!

Император сделал паузу, набивая трубку и исподлобья поглядывая на соавторов денежной реформы Витте – Кутлера и Малишевского. С этими профессионалами высшей пробы он решил побеседовать лично, чтобы определить, возможно ли использовать их знания «в мирных целях». Диалог пока не получался. И директор кредитной канцелярии математик Малишевский, и директор департамента окладных сборов Министерства финансов Кутлер ушли в глухую оборону. Финансисты разговаривали с монархом учтиво, но было видно невооруженным глазом – они воспринимают его, как капризного дилетанта, вознамерившегося поиграть во взрослые игрушки с целью сломать взращённое ими дерево процветания Российской империи. Царь для этих финансовых технократов явно не был авторитетом, а Кейнс ещё не написал свой «Трактат о деньгах», ставший для Сталина последней каплей в принятии трудного решения, похоронившего советский золотой червонец, как фактор, сдерживающий рост экономики СССР.

С другой стороны стола за эпической битвой монарха с финансистами наблюдали Столыпин и Балакшин, приглашённые на встречу в официальном статусе председателя правительства и его товарища (заместителя), но предпочитающие не вставлять свои пять копеек, потому что обсуждаемая тема явно выходила за рамки их компетенции.

Между финансистами и министрами расположился «бабушкин сундук», внесенный накануне встречи конвойными казаками и выполняющий роль ружья на стене. Сразу удовлетворить любопытство присутствующие не успели, а после оглашения темы было не до аксессуаров.

– Николай Николаевич, – император, тщательно скопировал покровительственно-учительский тон Кутлера, – вы просто заставляете меня цитировать Пушкина, который восхищался своим дядей, понимающим, «чем государство богатеет и почему не надо золота ему, когда простой продукт имеет»…

– Вы хотите сказать, Ваше Величество, что в начале ХХ века применимы идеи Адама Смита? – буквально фыркнул Малишевский. – Количество денег в обороте точно рассчитано и сбалансировано…

– Чем сбалансировано, Болеслав Фомич? – император всеми силами старался не кипятиться, – золотым запасом? И вы считаете, этого достаточно для процветания страны?

– Таким образом мы создали комфортные условия для инвесторов, – пожал плечами Малишевский.

– Только для иностранных, – возразил император. – Сначала взяли у них в долг золото, заплатили им кредитные проценты, а потом получили часть этих денег в качестве инвестиций. Прекрасный результат! Но я сейчас хотел бы заострить вопрос на другом – ваша сбалансированная денежная масса на самом деле таковой не является.

Утверждение монарха финансистов озадачило.

– Простите, Ваше Величество, – с нажимом произнес профессионально уязвленный Малишевский, – но я хотел был получить пояснения!

– Извольте, Болеслав Фомич, – охотно согласился император, – правда, нам для этого придется отвлечься от ваших уютных формул и проследить процесс попадания денег на рынок. Вы рассчитываете необходимое и достаточное количество финансов в обороте, просто сопоставляя их с золотым запасом, что столь же примитивно, как и неэффективно…

При последних словах Малишевский покраснел, как рак, и запыхтел, как паровоз.

– А что происходит потом, когда вы свои цифры посчитали и казначейство напечатало деньги? – продолжал монарх, игнорируя возмущение чиновника.