Сталь от крови пьяна

Альберта, тоже провожавшая герцога Вэйда, своих чувств не выдавала, хотя пару часов назад поделилась с Кристиной тем, что тоже до безумия переживает и опасается за жизнь отца. Именно поэтому она так рвалась на войну: дело было вовсе не в желании проявить себя, поучаствовать в боях, показать свои умения… Просто Берта чувствовала острую необходимость защитить отца, хотя, видит Бог, в защите он особо не нуждался.

Сейчас молодая герцогиня выглядела спокойной и сдержанной: уверенная осанка, холодный взгляд, едва заметная вежливая улыбка… Но её пальцы слишком уж сильно сжимали поводья, а брови иногда резко сходились на переносице, будто её разум кололо какой-то неприятной мыслью. Кристина взглянула на новую подругу с сочувствием, но та этого не заметила, засмотревшись на высокое светлое небо.

Вскоре Кристина заметила на горизонте нескольких всадников: они были пока слишком далеко, чтобы представялось возможным посчитать их количество и увидеть герб на знамени. Но всадники стремительно приближались, гоня коней галопом, и уже вскоре она увидела, что было их немного — не больше семи-десяти, а на развевающемся чёрном стяге было изображение серого замка. Герб Штейнбергов, лордов Бьёльна. Кристина хорошо знала гербы почти всех дворянских домов Драффарии, разве что путалась в шингстенских эмблемах мелких рыцарских родов. Но не узнать герба главного дома Бьёльна она не могла.

— Видимо, наши бьёльнские друзья устали ждать и решили нас встретить, — усмехнулся отец с явной теплотой в голосе.

Союзники из Бьёльна, как заметила Кристина, решили проявить уважение и не посылать к нолдийцам простого гонца с напоминанием, а выехать лично. Она насчитала семерых мужчин в лёгком неполном доспехе и в чёрных и фиолетовых сюрко сверху, одного знаменосца и возглавляющих отряд лорда Штейнберга и ещё одного дворянина, которого она не знала. Издалека бросались в глаза его золотистые короткие волосы, яркая фиолетовая, несколько неуместная в военном походе одежда и горделивая осанка, навевающая мысли о явно раздутом самомнении.

То, что лорд Генрих приехал сам, Кристину не удивило. Некогда он был оруженосцем у лорда Джеймса и десять лет назад получил от него рыцарское звание и меч. Кристина в те годы была совсем маленькой и не очень хорошо помнила, как нынешний властитель Бьёльна выглядел в юности. Поэтому теперь, когда он подъехал совсем близко, она вдруг встрепенулась, чуть задрожала, будто встретила кого-то из далёкого прошлого, чей образ уже совсем стёрся из памяти… На самом деле так оно и было, но Кристина не понимала, почему эта короткая встреча с лордом Штейнбергом всколыхнула в ней такие эмоции. Он был близким человеком для отца, а не для неё… С ней он, помнится, пересекался крайне редко, потому что его как подростка дела младенцев не интересовали. Да и что вообще могло интересовать едва разменявшего второй десяток юношу, кроме оружия и драк, учебных и настоящих?

Сейчас же Кристина заметила, что лорд Генрих был красив, хоть и показался ей уже не особо молодым: она разглядела небольшие морщинки в уголках зелёных глаз, а в самих глазах — некоторую усталость.

Отец выехал чуть вперёд и ловко спешился почти одновременно с лордом Штейнбергом. Они формально поприветствовали друг друга поклонами и рукопожатиями, а потом, забыв о церемониях, крепко обнялись. Около минуты они о чём-то переговаривались — голоса их звучали тихо, и Кристина почти не расслышала слов. После отец подошёл к её коню, положил ладонь на её пальцы и заглянул ей в глаза — внимательно и строго.

— Мне пора, — вздохнул лорд Джеймс, и Кристина напряглась. — Я постараюсь писать тебе почаще. Не беспокойся обо мне, помни, что всё обязательно будет хорошо. — Она кивнула, и он продолжил со сдержанной улыбкой: — Будь умницей, слушайся Гленна и Реджинальда. Но и о том, что ты теперь хозяйка Эори, не забывай.

— Я помню, — отозвалась Кристина, нервно сглотнув. Отец доверял ей, отец надеялся на неё, разве она имеет право подвести? Нет, теперь она будет в тысячи раз ответственнее, внимательнее и усидчивее, постарается поумнеть и повзрослеть… Чтобы со временем даже господин Гленн и капитан Фостер поразились её навыкам. — Я тебя люблю, пап.

— И я люблю тебя, милая. — Отец погладил её пальцы и убрал руку. — До скорой встречи.

Кристине пришлось отъехать в сторону, уведя коня с ровной дороги к траве, что росла вдоль тракта. Весна только-только началась, и освобождённая от снежного плена земля была ещё серо-жёлтой, покрытой остатками прошлогодней травы и сухими листьями. Но и новая нежная трава, и первые листочки на деревьях уже начали постепенно пробиваться, даря приятные ощущения приближающегося тепла.