Сталь, пар и магия

«Нет, — вдруг подумала она. — Я хочу не к ним. Вернее, не только к ним. Я хочу… к нему. К Всеславу и к Волке. И к госпоже Старшей тоже хочу; пусть бы она меня выпорола, пусть бы высекла, посадила на хлеб и воду, только б с ней всё было в порядке и она бы снова учила меня…»

Наворачивались слёзы. Горячие и злые, предвестники драки, а не бессильных рыданий.

— Мы, конечно же, отпустим тебя[2] к маме и папе, — немедленно посулил женский голос, сделавшись заметно мягче и даже ласковее.

«Врёт, — зло подумала Молли. — Никуда они меня не отпустят. Никогда и ни за что».

Она сама не знала, откуда взялись в ней эти злость и жёсткость. И ещё решимость. Она не сдастся, она не уступит!..

— Мы отпустим тебя, но и ты должна нам помочь, — увещевала незримая собеседница.

— Я… готова… — выдавила из себя Молли. — Только я не знаю, как… а магии у меня никакой нет… можете проверить… всё равно ничего не найдёте…

Переговорная труба отодвинулась. В ней раздавались приглушённые голоса, но слов Молли уже не разбирала. Потом наверху, над головой, что-то зашипело и заскрипело; прямо перед девочкой опускался знакомый уже аппарат — одна из тех самых камер, перед которыми Особый Департамент сажал проверяемых на наличие чародейских способностей.

Объектив надменно уставился прямо в лицо Молли. Она подняла взгляд. Что-то подсказывало, что корчить злобную гримасу не стоило; не помешали бы сейчас разве что слёзы, но они, как назло, скатываться отказались.

Внутри камеры что-то зажужжало, из отводного патрубка вырвалась тонкая струйка пара.

Молли точно наяву представила, как мелют, движутся там шестерни, как трудятся миниатюрные цилиндры, поршни, золотники и червячные передачи. Как может камера «видеть» магию? Чем она её меряет? И кто придумал этакий аппарат? Мог ли его создатель — вдруг напряглась Молли, — мог ли он сам быть магом? Мог ли он искренне трудиться на благо Королевства или, по крайней мере, верить, что трудится, — или же его заставили?

Камера трещала. Глубоко-глубоко за линзами посвёркивали какие-то огоньки.

Длилось всё это куда дольше, чем обычная проверка в школе. Камера то подплывала, то отплывала, заезжала то справа, то слева, а один раз даже глянула Молли в затылок.

Наконец внутри полированного корпуса прибора что-то хрюкнуло, фыркнуло, крякнуло, наверху вновь зашипело, и камеру утянуло под потолок.

Молли осталась сидеть, изо всех сил стараясь, чтобы на лице ничего не отражалось, кроме плаксивого недоумения.

— Мисс Моллинэр, — после паузы вновь заговорил женский голос, — я уже сказала, мы отпустим вас домой. Но сперва ответьте нам на вопросы…

— У меня ведь нет никакой магии, ведь правда, да?! — выкрикнула Молли. — Нет и никогда не было!..

А вот это оказалось ошибкой.

— Об этом, мисс Моллинэр, мы и собирались с вами поговорить, — не без удовольствия объявил голос. — Начнём с самого начала. Признаёте ли вы, мисс Моллинэр Эвергрин Блэкуотер, что, использовав магию, вы позволили скрыться от правосудия вашему дружку, мелкому воришке Уильяму Стивену Мюррею?

— Не признаю, — мгновенно выпалила Молли. — У меня нет никакой магии!

— Не так быстро, моя дорогая, не так быстро, — холодно бросила незримая собеседница. — У нас к вам очень, очень много вопросов. Больших и поменьше, разных. Имеются показания свидетелей, утверждающих, что рядом с вами и, возможно, в связи с вами имели место события, весьма похожие на вызванные магией. Что вы можете сказать об этом?

— Ничего не знаю! — отпёрлась Молли. — Не было у меня никакой магии никогда! Если б она у меня была, ваша камера бы уже это показала!

— Это уже вас не касается, дорогая, что нам показала наша камера. Ладно. Зайдём с другой стороны. Вы же не станете отрицать, что знаете мистера Мюррея?

— Не стану, — решительно сказала Молли. — Я его знаю… знала. Мы… так, приятели. Были. Раньше. Разве это запрещено?

— Оставим в стороне вопрос, что общего могла иметь девочка из приличной, уважаемой семьи с подобного рода отщепенцем, обитателем дна. — Молли была уверена, что допрашивающая сейчас поджала губы, тонкие, бледные, бескровные. И вообще в воображении Молли она походила на рыбу. — Оставим это в стороне и спросим, когда вы видели мистера Мюррея последний раз?

— Не помню, — нагло соврала Молли. — Давно. Зимой. Ещё до Рождества.

— При каких обстоятельствах?

«Какой глупый вопрос», — подумала Молли.

— Ни при каких, — дерзко ответила она вслух. — Мы… играли. На улице. На Пистон-стрит.

— А при каких обстоятельствах вы познакомились с Сэммиумом Перкинсом?

— Не помню, — немедля выпалила Молли. — Где-то на улице…

— Вот так и начинается дорога вниз, — недовольно прокомментировали наверху. — Сомнительные знакомства, приятели с городского дна… да ещё и мальчишки!

Молли молчала.

— Вам известно, мисс, что означенный Сэммиум Перкинс был идентифицирован как потенциально наделённый магией?

— Нет, — вновь соврала Молли. — Ребята говорили, что всю их семью… увезли на юг, вот и всё. У кого-то из них нашлась магия…