Сталь (СИ)

Те, кто убегал, не знали, что шхуны пограничников были заняты истреблением мелких ватаг, грабивших округу. У войск просто физически не хватало людей накрыть всю орду разом. Поэтому пришлось пожертвовать преследованием, уничтожая осевших на земле “сыроедов”. Но при этом - ни одна из найденных у деревень и хуторов лодок так и не успела взлететь. Их просто расстреляли сверху, зачастую даже не высаживая десанты для добивания. Зачистить территорию можно и потом, сначала - лишить крыльев и не дать возможность сбежать. А уж поквитаться можно будет и позже.

Убедившись, что никто больше не пытается улететь из объятого пламенем порта, цепочка галеонов разделилась. Часть двинулась в сторону захваченной крепости, а оставшиеся зависли над смрадными столбами и начали высыпать вниз груз из трюмов, превращая очаги пожаров в одно сплошное море огня. Командующий армией наемников не собирался терять людей и плевать хотел на чужие товары, которые превращались сейчас в пепел вместе с “сыроедами”. У него была единственная задача: убить всех. Чтобы в ближайшие годы никто из соседей даже не помышлял о повторном рейде. А уж с ответным визитом Арисы в гости заглянут, за этим не заржавеет.

Егерей сменили на краю города пехотинцы, дав возможность быстроногой коннице обогнуть порт по широкой дуге, рассыпая секреты. Затем редкая цепь окружила молчаливую крепость и к воротам подъехал парламентер:

- Все оружие оставить внутри, выходить по одному. Строиться вот там, на поле. Если через десять минут кто-то продолжит играть в героев, пленных брать не будем, перебьем всех. Понятно?

- Так мы ваших не трогали! - прокричали в ответ со стены.

На что егерь показал пальцем на зависшие сверху галеоны, затем на поле и провел ребром ладони по шее. Развернув коня, поскакал прочь от обреченной крепости, не дожидаясь ответ.

После короткой перепалки над воротами вывесили кусок белой простыни на копье и ворота медленно распахнулись. Потянулась цепочка “сыроедов”, зло разглядывавших черные брюха вражеских кораблей над головами. Через полчаса на поле застыла сбившаяся в кучу толпа, а в крепость уже осторожно въехали разведчики наемников. Они не успели еще закончить обыск, как рядом с безоружными врагами опустились три галеона, выпустив из своих трюмов арбалетчиков и пехоту. Сдавшийся гарнизон насчитывал чуть больше сорока человек, а окружили их почти три сотни. Три сотни взбешенных нападением наемников, кто уже успел вчера насмотреться на разоренные деревни и разграбленные хутора.

Рявкнули арбалеты. Обнажив мечи, вперед шагнули абордажники. Добив раненных, они погрузились обратно на корабли, чтобы вернуться в Эйзин и закончить с зачисткой города. Предстояло еще дождаться, когда стихнет рукотворный пожар, чтобы проверить остовы сгоревших драккаров и уничтожить выживших, если такие найдутся.

Поход Эрика Быстроногого закончился. Обгоревшее тело молодого ярла нашли через два дня, разбирая завалы.

***

Пит-Погремушка сидел в столовой и ковырялся в холодной каше. Не так давно похожий на вяленую рыбину абордажник получил должность ротного и сейчас почти каждый вечер раздумывал, не пора ли отправиться на покой. Не состоявшаяся война и рейды с разгромом баз контрабандистов принесли ему неплохой доход. Отложенного на черный день вполне бы хватило на безбедную старость. Но страшила сама возможность остаться вне армии в эти тяжелые дни. Ведь пока ты здесь - у тебя крыша над головой, твою спину прикроют и в бою, и на базе. А выйдешь за порог - и кто станет за тебя проливать кровь?

Не успел Пит отправить в рот следующую ложку, как в двери ввалился посыльный:

- Всем ротным к полковнику! Бегом, старик очень сердит, лучше его не злить попусту!

Вот и поужинали. Хотя, все равно аппетита никакого нет. То в нарядах, то в патрулях, то в городе драки разнимать. Может и в самом деле пора на покой, подальше от этой суетливой жизни?..

Полковник Рамп вышагивал мимо стола, отбрасывая яркие зайчики бритой налысо и будто полированной головой. Посыльный ошибся: командир полка не был зол. Он был очень возбужден. И это возбуждение медленно распространялось вокруг, заражая его подчиненных, подобно неизлечимой заразе: