Сталь в твоих руках (СИ)

- Так вот о чём вы разговаривали в столовой? – брат слегка облегчённо смотрит на сестру, она кивает ему.

- Я думаю, что нам всем бы расслабиться, - выдыхает в серебристый затылок Кристофер. Вильям смотрит на то, как пальцы его друга поглаживают подвеску в виде галочки на шее сестры.

- Я тоже не против, - пожимает плечами Стод.

- Слышь ты, тебе выпускные сдавать, помнишь? – строго смотрит старший брат.

- Боже, завались, - девушка кидает в него ручку со стола, стоящего рядом с диваном. Попадает точно в цель – в идеальный лоб брата.

- Так, мистер Меткость, в меня не обязательно было! – возмущается Кристофер, после того как в его лицо прилетает маленькая диванная подушка, от которой ловко увернулась Магнуссон-младшая.

- Я не винова…- Вильям не успевает договорить, когда Кристофер запускает в него журналом.

- Это, мать вашу, война! – задорно кричит Стод, хватая в руки подушку, отбегая несмотря назад. Она натыкается на Нуру, появившуюся в дверях, запрыгивает за импровизированный «живой щит», когда на блондинистую Сатре в идеальном светло-розовом драповом пальто выливается вода из вазы, а на голове, словно вишенка на торте, лежит ярко-красная, в цвет её губам, роза.

- Все цветы к твоим ног… головам! – смеётся Вильям разводя руки в стороны, а-ля «Тада-а-ам!».

- Вы тут охренели?! – задыхается от возмущения девушка, наспех снимая с себя пальто и запуская им в Магнуссона.

- Шистад, верни меня на землю! – орёт Стод, пытаясь всё ещё замахнуться подушкой в Вильяма.

- Ни хрена! Друзей на бабу не меняем! – смеётся Кристофер.

Кое-как извернувшись Вероника всё же бьёт Кристофера, который поскользнувшись на луже летит на удивлённую Сатре, которая в свою очередь хватается за пиджак Вильяма, а он, как истинный джентльмен, успевает подстелить светлое пальто благоверной, чтобы не вытереть своими дорогими брюками паркет.

- Всех тигров укротила! – сидя на куче из Кристофера, Нуры и Вильяма, щебечет Стод под дружный смех.

- Укротительница, блин, - фырчит Кристофер, пытаясь столкнуть с себя всех, но закидывает голову назад в бессильном хохоте, от того, что Вероника начинает его щекотать.

Мэри,

стань укротительницей

моих

диких

зверей.*

Комментарий к Cain mark.

* “Знаешь, Мэри, в моей голове звери.” - Джио Россо.

========== sannheten. ==========

Кристально серый взгляд скользит по надгробию. В этом месте всегда чисто и аккуратно, всегда лежат две свежие бордовые розы (дело рук Вильяма, он привозит их каждую неделю). Чёрным выжжено «Волкири Магнуссон. 1967 - 2005.»

Сероволосая аккуратно забирает с плиты подсохшие розы и кладёт свежие. Она не была здесь четырнадцать лет. Четырнадцать лет назад, в этот день, она, будучи маленьким смышлёным ребенком, услышала как отец сказал: «Эта наркоманка спрыгнула с многоэтажки». Эти слова так засели в голове малышки, что она возненавидела мать всем своим большим сердцем. «Она кинула тебя», - раз через раз давил на малышку отец.

Всегда бежала от себя. И только глубокой ночью, когда она оставалась наедине с собой, знала, что никуда не сбежать нельзя. Каждый раз смотрела в зеркало, и, несмотря на цвет волос, видела в себе часть отца, часть Николая, часть матери. Все те части, которые так отчаянно пыталась похоронить - вылезали наружу через разорванную душу.

С Вильямом они никогда не говорили о матери, только вскользь, когда девушка напоминала брату, что вся их семейка - один из лучших сумасшедших домов мира. Ещё бы, здесь премия «Семья года» и «Оскар» за исполнение главных актерских ролей.

Все поменялось после подвески, которую она прямо сейчас сжимала в своих пальцах. Она почему-то носила её с гордостью, будто бы это то, что всегда принадлежало ей. Даже Александр стал смотреть на неё иначе, видел в ней кого-то другого, не девушку с серебристыми волосами так прекрасно владеющую собой. Скорее, ту, кем она была раньше, ту, которую он никогда не знал. Та девочка со светло-русыми волосами, которые с каждым годом её жизни становились насыщенно русыми. Как у матери. Как у Николая.

- Прости меня, - тихо говорит девушка. - Я не должна была так вести себя, и вообще многое не должна была делать, - руки подрагивают, но её душа на месте. Не то, чтобы не было душевного успокоения. Было. Все части были на месте, все предохранители прочно стояли и не мешали работать шестеренкам. И только, будто бы, как ресничка попадает в глаз и зудит, такая же маленькая ресничка сидела в мозге. А сейчас дышится легко. Ей удалось подковырнуть и вытащить раздражитель.

- Ви? - неожиданный голос брата заставляет её вздрогнуть.

- Привет, Вил, - она слегка шмыгает носом, не смотря на него.

- Ты здесь, - то ли констатируя факт, то ли не веря в то, что видит, говорит он.