Сталин

До конца своих дней Сталин в минуты размышлений нередко обращался вслух или мысленно к религиозным текстам, используя их как метафору, крылатое выражение, библейский афоризм. Думаю, его мысль могла бы соотносить на закате дней собственную жизнь с тем, что было сказано в Священном Писании. Трудно вспомнить все, но у Экклезиаста, пожалуй, верно сказано: "...и меня постигнет та же участь, как и глупого: к чему же я сделался очень мудрым? И сказал я в сердце моем, что и это - суета... мудрый умирает наравне с глупым... Всему свое время, и время всякой вещи под небом. Время рождаться, и время умирать... Все идет в одно место; все произошло из праха, и все возвратится в прах... Ибо кто приведет его посмотреть на то, что будет после него?" Да, что будет после него? Передерутся его соратники или сожрет их всех его подручный в пенсне? Нужно подумать об этом по-настоящему. Но зачем такая спешка? К чему этот пессимизм? Разве он не спустился с Кавказских гор, которые славятся долгожителями? Все его соперники давно истлели, а он по-прежнему на самом высоком холме власти... Надо поменьше слушать этих врачей, а больше доверять народной медицине.

Вглядываясь в голые верхушки зимних берез, диктатор, если бы читал Льва Толстого, мог бы, повторяя слова великого писателя, поставить перед собой "неразрешимый разумом вопрос" - "какой смысл имеет моя жизнь?.. Ответ должен быть не только разумен, ясен, но и верен, т.е. такой, чтобы я поверил в него всею душою, неизбежно верил бы в него, как я неизбежно верю в существование бесконечности". Толстой осуждающе говорил, что есть люди, которые видят смысл жизни в своем личном благе, но тогда "живет и действует человек только для того, чтобы благо было ему одному, чтобы все люди и даже все существа жили и действовали только для того, чтобы ему одному было хорошо..."1140. Сталин наверняка бы возмутился, если бы эти слова отнесли к нему: разве он что-нибудь желал только для себя, разве не знают в народе, как он неприхотлив и скромен, как он безжалостно отправил на Колыму известную певицу и ее мужа генерала, когда те решили прихватить кое-что лишнее из поверженной Германии? Разве народ не убежден в том, что все, что он делает, - для общего блага?

Диктатор был уже давно не способен сказать даже самому себе, даже шепотом, даже мысленно, что у него есть лишь одна, вечная, непреходящая, ненасытная страсть. Нет, не к умершим женам, не к тем женщинам, интимную связь с которыми он держал в особой тайне, не к марксистским идеям, которые он так долго и тщательно препарировал, не к народу, который он так обескровил, нет. Все эти тридцать лет он любил только власть. Ну а разве эта фантастическая власть, которую он мог проявить росчерком пера или легким взмахом высохшей руки, разве она использовалась не для народа? Великое и постыдное славословие уже давно утвердило "вождя" в том, что его ум и твердая рука осчастливливают людей. Разве не он выдвигает все новые и новые идеи улучшения "материального благосостояния" народа, укрепления мощи государства? Вот вчера, например, ему доложили о начале реализации еще одной его идеи:

"Товарищу Сталину И.В.

В связи с тем, что Вы, товарищ Сталин, интересовались состоянием работ по проектированию гидроэлектростанции, МВД СССР докладывает о проделанной работе. Во исполнение Вашего распоряжения ведутся широкие гидрологические, топографические, геологические изыскания на участке р. Урал от г. Уральска до Чкалова (протяженностью 500 километров). Рассматривается два варианта расположения гидроэлектростанции и плотин в районе поселков Голицын и Красный Яр. Предполагаемая годовая выработка составит 390 млн квт/часов. Водохранилище будет емкостью от 7,7 до 11 миллиардов кубических метров. Окончательный проект задания будет готов к 1 апреля 1953 года.

11 дек. 1952 г.

Министр вн. дел СССР С. Круглов"1141.

Он, конечно, не знал, что в апреле 1953 года его уже не будет в живых и что еще один "исторический" сталинский проект не будет осуществлен. Но разве плоха идея, когда берега множества искусственных морей, созданных по его воле, будут залиты электрическим половодьем? Правда, ему однажды подумалось, что этими бесчисленными рукотворными морями можно затопить всю гигантскую плоскую страну, ее лучшие угодья, погрузить тысячелетнюю культуру народов в изумрудную толщу воды... Но он отогнал эту непрошеную мысль.