Был вывешен приказ об увольнении многих рабочих. В вывешенных списках увольняемых – все сплошь передовые, самые лучшие рабочие. Мы страшно возмутились и решили не допускать произвола. Нашего Сталина в этот момент в Батуме не было, он выехал на несколько дней в Тифлис за типографским станком и шрифтом. Его отсутствие нас смущало, без него трудно было решиться на серьезный шаг. Однако сталинская школа говорила нам: «нужно действовать, нужно быть смелым».
Мы приняли решение предъявить дирекции ультиматум: или все уволенные принимаются обратно – или забастовка!
Дирекция ответила отказом, и на заводе вспыхнула забастовка.
К этому времени из Тифлиса подоспел Сталин. Он остановился у Ломджария. Я поспешил к нему, вхожу в комнату и не узнаю – он без усов и бороды. Мелькает мысль – «конспирация».
Я показал Сталину текст наших требований. Он одобрил и добавил пункт об оплате вынужденного прогула. Я усомнился в реальности этого требования, но Сталин рассмеялся:
– Не беспокойся, они напуганы и заплатят.
На другой день мы пошли на завод предъявить свои требования. Из Кутаиса приехал вызванный Ротшильдом по телеграфу генерал-губернатор Смагин. Он вышел к рабочим, прочел наши требования, рассвирепел и закричал:
– Разойтись!
Мы разошлись, но к работе не приступали.
В ту ночь арестовали тридцать двух рабочих нашего завода. Узнав об этом, Сталин предложил ответить на арест политической демонстрацией.
№ 29
Теофил Гогоберидзе:
Нам передали, что губернатор требует, чтобы рабочие завода Ротшильда пришли к нему для переговоров. Тогда товарищ Сосо собрал группу передовых рабочих, которые должны были принять участие в переговорах с губернатором, и указал каждому из них, кто о чем должен говорить.
Пришли мы на завод. Вышел губернатор со своей свитой и обратился к нам: «Выберите одного, который расскажет о ваших нуждах». Тут рабочие назвали мое имя. Я описал губернатору невыносимое положение рабочих, их нужду и в конце произнес следующие слова товарища Сосо: «Сегодня заводские лошади не работают, но их все же кормят. Неужели человек не достоин того же отношения, что и лошади?» На это губернатор возразил: «Где это видано, чтобы рабочий не работал, а жалованье все-таки получал?» Я ему ответил: «Так было после того, как сгорел Путиловский завод. До тех пор, пока завод не был вновь выстроен, рабочие получали половину своей зарплаты».
После меня говорили Нестор Антелава, Петр Нинидзе и др. Выслушав всех нас, губернатор, погладив бороду, сказал: «Как ваш отец я приказываю вам завтра же стать на работу».
Сказав это, он повернулся и ушел.
№ 30
Теофил Гогоберидзе:
На следующий день вечером товарищ Сосо созвал на кладбище Соук-Су собрание. С наступлением темноты рабочие потянулись к Соук-Су на собрание. Товарищ Сосо напомнил рабочим свои слова о том, что разговоры с губернатором ни к чему хорошему не приведут. Он вновь стал разъяснять нам о связи между капиталистами и правительством и говорил о том, что должны делать мы, рабочие, в борьбе с нашими угнетателями.
№ 31
Полковник А. М.Стопчанский:
По агентурным сведениям, полученным ротмистром Зейдлиц, 27 минувшего февраля на местном кладбище было совещание рабочих под руководством 4 лиц, каких, агент за темнотою ночи не мог заметить, а ввиду слабого знания грузинского языка – не мог в точности объяснить, о чем шла беседа.
Из донесения начальника Кутаисского ГЖУ полковника А. М. Стопчанского в Департамент полиции, 22 марта 1902 г., № 486 ГА РФ. Ф. 102. Оп. 226. ОО. 1898. Д. 5. Ч. 59. Л. «А». Л. 4.
8 марта
№ 32
Князь Г. С. Голицын: