Читаем Сталин. Большая книга о нем полностью

индюшачью печенку, которую, кстати, ему советовали врачи. Откармливали мы индеек

особым способом — давали кукурузную муку, перемешанную с песком. Дней 10—12 откормишь,

и печенка уже приобретает вес в 400—500 граммов. Ну и, конечно, он любил шашлык. Его

приготовление было довольно сложной процедурой. Ведь это был особенный шашлык, не

такой, как народ представляет, — зажарил баранину или другое мясо и подавай к столу. Для

начала требовалось зарезать ягненка, причем двухнедельного возраста, который, кроме

материнского молока, еще ничего не пробовал. При этом животных брали только из

определенных мест: их привозили из Ярославской и Тульской областей, из Грузии и из Крыма.

Разделывать ягненка требовалось в присутствии врача: малейший дефект на печенке или на

легких, и он продукцию не пропускает. Ливер — печень, сердце — все это должно было быть

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

126

как зеркало. Затем тушу помещали на сутки в холодильник. Только после этого полагалось

приступать к приготовлению шашлыка.

Однажды мне пришлось готовить это блюдо для приема, который Сталин устроил в

честь Черчилля во время его визита в Москву в 1942 году. Москву тогда бомбили, и с Черчиллем

посоветовались, где устроить прием для него — в Москве или за городом? Он ответил хитро:

«Я не хозяин здесь. Где Сталин захочет, там и встретим». Сталин дал указание устроить в

Екатерининском зале Кремля. Повар, который должен был готовить шашлык, заболел, и мне

сказали: «Павлик, давай жарь». Черчиллю понравилось. Ведь такой шашлык из ягненка тает

во рту, как масло, — там и аромат, и вкус, и сок. Он даже передал свою благодарность.

Когда у Сталина на Ближней даче были гости, шашлык к их приходу жарили прямо в

камине на мельхиоровых шампурах. Рассказывают, что Сталин иногда вмешивался в процесс

приготовления, приговаривая: «Вы не умеете! Вот как надо!»

А в летнее время, особенно во время отпуска, «вождь народов» любил питаться на свежем

воздухе. Светлана Аллилуева вспоминала:

Завтракал и обедал он, — как всегда летом, — в саду, где-нибудь под деревом. Он просил

ловить в Куре свежую рыбу, вспоминал грузинские названия рыб и наслаждался

воспоминаниями.

Алексей Рыбин, человек, несомненно, много знавший о Сталине и его привычках, в своих

воспоминаниях также рассказывает о сталинских пикниках на природе:

Сталин был очень артельным человеком, веселым и щедрым. Мало кто из членов

Политбюро так просто общался со своей охраной. Нередко где-нибудь на горе в лесочке мы

жарили шашлык. Верней, непосредственно у шашлычного горнила Сталин стоял сам, никому

не доверяя эту важную операцию, и давал нам необходимые указания. Один подносил дрова.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
100 Великих Феноменов
100 Великих Феноменов

На свете есть немало людей, сильно отличающихся от нас. Чаще всего они обладают даром целительства, реже — предвидения, иногда — теми способностями, объяснить которые наука пока не может, хотя и не отказывается от их изучения. Особая категория людей-феноменов демонстрирует свои сверхъестественные дарования на эстрадных подмостках, цирковых аренах, а теперь и в телемостах, вызывая у публики восторг, восхищение и удивление. Рядовые зрители готовы объявить увиденное волшебством. Отзывы учёных более чем сдержанны — им всё нужно проверить в своих лабораториях.Эта книга повествует о наиболее значительных людях-феноменах, оставивших заметный след в истории сверхъестественного. Тайны их уникальных способностей и возможностей не раскрыты и по сей день.

Николай Николаевич Непомнящий

Биографии и Мемуары