Сталин. Большая книга о нем

свернуть с ленинского пути. Эти люди, очевидно, забыли, что мы, большевики, — люди особого

покроя. Они забыли, что большевиков не запугаешь ни трудностями, ни угрозами. Они забыли,

что нас ковал великий Ленин, наш вождь, наш учитель, наш отец, который не знал и не

признавал страха в борьбе. Они забыли, что чем сильнее беснуются враги и чем больше

впадают в истерику противники внутри партии, тем больше накаляются большевики для новой

борьбы и тем стремительней двигаются они вперед.

Понятно, что мы и не думали сворачивать с ленинского пути. Более того, укрепившись на

этом пути, мы еще стремительнее пошли вперед, сметая с дороги все и всякие препятствия.

Правда, нам пришлось при этом по пути помять бока кое-кому из этих товарищей. Но с этим уж

ничего не поделаешь. Должен признаться, что я тоже приложил руку к этому делу.

Да, товарищи, мы пошли уверенно и стремительно по пути индустриализации и

коллективизации нашей страны. И теперь этот путь можно считать уже пройденным.

Теперь уже все признают, что мы добились на этом пути громадных успехов. Теперь все

признают, что мы имеем уже мощную и первоклассную промышленность, мощное и

механизированное сельское хозяйство, развертывающийся и идущий в гору транспорт,

организованную и прекрасно оснащенную Красную Армию.

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

398

Это значит, что мы изжили уже в основном период голода в области техники.

Но изжив период голода в области техники, мы вступили в новый период, в период, я бы

сказал, голода в области людей, в области кадров, в области работников, умеющих оседлать

технику и двинуть ее вперед. Дело в том, что у нас есть фабрики, заводы, колхозы, совхозы,

армия, есть техника для всего этого дела, но не хватает людей, имеющих достаточный опыт,

необходимый для того, чтобы выжать из техники максимум того, что можно из нее выжать.

Раньше мы говорили, что «техника решает все». Этот лозунг помог нам в том отношении, что

мы ликвидировали голод в области техники и создали широчайшую техническую базу во всех

отраслях деятельности для вооружения наших людей первоклассной техникой. Это очень

хорошо. Но этого далеко и далеко недостаточно. Чтобы привести технику в движение и

использовать ее до дна, нужны люди, овладевшие техникой, нужны кадры, способные освоить и

использовать эту технику по всем правилам искусства. Техника без людей, овладевших

техникой, мертва. Техника во главе с людьми, овладевшими техникой, может и должна дать

чудеса. Если бы на наших первоклассных заводах и фабриках, в наших колхозах и совхозах, в

нашей Красной Армии имелось достаточное количество кадров, способных оседлать эту

технику, страна наша получила бы эффекта втрое и вчетверо больше, чем она теперь имеет. Вот

почему упор должен быть сделан теперь на людях, на кадрах, на работниках, овладевших

техникой. Вот почему старый лозунг «техника решает все», являющийся отражением уже

пройденного периода, когда у нас был голод в области техники, должен быть теперь заменен

новым лозунгом, лозунгом о том, что «кадры решают все». В этом теперь главное.

Можно ли сказать, что наши люди поняли и осознали полностью великое значение этого

нового лозунга? Я бы этого не сказал. В противном случае мы бы не имели того безобразного

отношения к людям, к кадрам, к работникам, которое наблюдаем нередко в нашей практике.

Лозунг «кадры решают все» требует, чтобы наши руководители проявляли самое заботливое

отношение к нашим работникам, к «малым» и «большим», в какой бы области они ни работали,

выращивали их заботливо, помогали им, когда они нуждаются в поддержке, поощряли их, когда

они показывают первые успехи, выдвигали их вперед и т. д. А между тем на деле мы имеем в

целом ряде случаев факты бездушно-бюрократического и прямо безобразного отношения к

работникам. Этим, собственно, и объясняется, что вместо того, чтобы изучать людей и только

после изучения ставить их на посты, нередко швыряются людьми, как пешками. Ценить

машины и рапортовать о том, сколько у нас имеется техники на заводах и фабриках, научились.

Но я не знаю ни одного случая, где бы с такой же охотой рапортовали о том, сколько людей мы

вырастили за такой-то период и как мы помогали людям в том, чтобы они росли и закалялись в

работе. Чем это объясняется? Объясняется это тем, что у нас не научились еще ценить людей,

ценить работников, ценить кадры.

Я вспоминаю случай в Сибири, где я был одно время в ссылке. Дело было весной, во

время половодья. Человек тридцать ушло на реку ловить лес, унесенный разбушевавшейся

громадной рекой. К вечеру вернулись они в деревню, но без одного товарища. На вопрос о том,

где же тридцатый, они равнодушно ответили, что тридцатый «остался там». На мой вопрос: