Сталин и Берия. Секретные архивы Кремля. Оболганные герои или исчадия ада?

31 октября 1947 года Сталин написал письмо научному директору Одесского института селекции и генетики Т. Д. Лысенко, в котором среди прочего были такие слова: «Очень хорошо, что Вы обратили наконец должное внимание на проблему ветвистой пшеницы. Несомненно, что если мы ставим себе задачу серьезного подъема урожайности пшеницы, то ветвистая пшеница представляет большой интерес…» В том же тексте «босоногому профессору» была обещана поддержка на самом высоком правительственном уровне. Так называемая ветвистая пшеница, у которой в основном колосе вместо части зерен образуются короткие колоски, была известна задолго до Лысенко, но урожайностью в умеренном климате она не отличалась, несмотря на большее, чем у обычной пшеницы, количество зерен в каждом колосе. У этого южного растения очень высокие требования к теплу и агротехнике. Эксперименты Лысенко окончились неудачей.

31 июля 1948 года началась знаменитая августовская сессия Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина, которая была подготовлена академиком Т. Д. Лысенко. Незадолго до этого он написал письмо Сталину, жалуясь, что ему в его научной работе чинят всяческие препятствия приверженцы «метафизического направления в биологии». Лысенко и впрямь не пользовался уважением у значительной части ученых, поскольку научность продвигаемой им «мичуринской агробиологии» (к которой сам селекционер И. В. Мичурин особого отношения не имел) была весьма сомнительна. Теория Лысенко отрицала роль хромосом и утверждала возможность наследования приобретенных признаков.

На августовской сессии ВАСХНИЛ было принято постановление, объявлявшее антинаучной классическую генетику, именовавшуюся «менделизмом-морганизмом». Ее сторонники публично каялись и сообщали о переходе на сторону Лысенко. Только первооткрыватель химического мутагенеза И. А. Рапопорт дерзнул положить партбилет, но не поступиться научными убеждениями.

Из дневника Берии: «24 июля 1951 года. Королев доложил: „Успешно запустили в космос собачек“. Спрашиваю: „Так уж и в космос?“ Он говорит: „А 90 километров – это уже космос, товарищ Берия“. Спрашиваю: „Теперь человека запускать будешь?“ Он смеется: „До человека еще далеко. Но обязательно запустим“. Молодец!.. Его не подгонять надо, а сдерживать, чтоб не увлекался сверх меры».

20 июня 1950 года в газете «Правда» (тогда главной газете страны) была напечатана статья И. В. Сталина «Марксизм и вопросы языкознания», подводившая итог в ранее развернутой дискуссии о языке и де-факто провозглашавшей вождя народов непререкаемым авторитетом в области языкознания. Неожиданно для многих советских ученых и так называемых общественных деятелей Сталин раскритиковал труды уже покойного академика Н. Я. Марра, создавшего «новое учение о языке», в том числе утверждавшего о существовании классового подхода в классификации языков.

Работа Сталина, вскоре переведенная на английский, немецкий, другие европейские языки, в том числе болгарский, а также языки народов Советского Союза, уже через год получила статус «гениального произведения», причем на специальной сессии отделений общественных наук Академии наук СССР. После смерти Сталина его труд перестал считаться «актуальным»…

Глава 11. Бесславный конец

XIX съезд КПСС. Сталин: «Я стар и устал»

На XIX съезде КПСС Сталин был вновь единогласно избран, хотя в своей речи (вопрос – насколько искренне) просил об отставке, говоря, что он «стар и устал». 31 октября 1952 года в Кремле состоялось первое заседание нового органа партийного руководства – Бюро Президиума ЦК КПСС, созданного по предложению Сталина на прошедшем съезде партии. В составе Бюро было девять человек – Л. П. Берия, Н. А. Булганин, К. Е. Ворошилов, Л. М. Каганович, Г. М. Маленков, М. Г. Первухин, М. 3. Сабуров, И. В. Сталин, Н. С. Хрущев. Не были включены в него такие видные советские деятели, как В. М. Молотов и А. И. Микоян. Первое заседание прошло в кабинете Сталина. Всем бросилось в глаза отсутствие Ворошилова, что было сочтено признаком ухудшения отношений между ним и Сталиным. При этом официально Бюро как бы и не существовало, о нем не говорилось в новом уставе КПСС и в опубликованных решениях съезда.

На последнем приеме в кремлевском кабинете Сталина присутствовали Берия, Булганин и Маленков. В конце февраля 1953 года Сталин вернул в Москву опального маршала Жукова. Какую новую роль готовил великий диктатор великому маршалу, осталось неизвестным. «Ходили слухи, что Иосиф Виссарионович собирался сделать Жукова то ли министром, то ли первым замом министра обороны, да не успел, – пишет В. Дайнес. – Каково было действительное намерение Сталина, мы, наверное, никогда уже не узнаем».

Смерть Сталина