Сталин и Дальний Восток

«Бюро в своем решении констатировало, что такое положение с руководством газетой явилось следствием и отражением отсутствия подлинно большевистского руководства со стороны крайкома ВКП(б) и его первого секретаря Варейкиса. Бюро крайкома и его первый секретарь не выполнили указаний Сталина, данных на февральском Пленуме ЦК о повышении бдительности, о ликвидации идиотской болезни беспечности. Бюро крайкома решило полностью опубликовать свое постановление в местной печати, но поскольку часть решения касается первого секретаря Варейкиса, опубликование задерживаем до ваших указаний. Статья „Правды“ была получена после отъезда Варейкиса на Пленум и обсуждение проходило в его отсутствие»53.

Заведующий отделом печати и издательств Мехлис внес на утверждение ЦК ВКП(б) кандидатуру нового редактора «Тихоокеанской звезды» корреспондента «Правды» по Таджикской ССР Верховского, «который проделал значительную работу и сейчас мог бы быть переброшен на Дальний Восток»54.

27 марта 1938 г. Блюхер сообщил Сталину, Ворошилову и Молотову об окончании работы Пленума крайисполкома, созванного для решения вопросов, связанных с севом. Выяснилось, что тракторов в МТС отремонтировано примерно 85 %. По совхозам положение было не лучше. Как в МТС, так и в совхозах неотремонтированные машины требовали серьезного ремонта и запасных частей.

Далее Блюхер писал: «Вчера же узнал, что в результате состоявшегося разговора между Стацевичем и Маленковым 28 марта в Москву должен выехать Легконравов с материалами о состоянии колхозов Дальнего Востока, лично считаю, что выезд Легконравова в Москву возможен лишь только в том случае, если решено разобрать поступившие на него заявления по месту его прежней работы, в которых его обвиняют в покровительстве работавшим в крайисполкоме врагам народа. Эти материалы действительно имеются и Комиссией партийного контроля при ЦК ВКП(б) были пересланы в Хабаровск Стацевичу. Но если вызов Легконравова с этими материалами не связан, то считаю, что Легконравову необходимо на время посевной быть в крае. Отъезд Легконравова из края, бесспорно, скажется на руководстве севом, а самое главное, создаст положение, при котором, в случае срыва плана посева и его качества, трудно будет найти ответчиков за плохой итог посевной, т. к. даст возможность Стацевичу свалить вину на Легконравова, а последнему, в связи с поездкой в Москву, снять с себя вину и переложить на крайком. Поэтому, если нет причин, связанных лично с Легконравовым, то нужно, по-моему, Легконравова оставить в крае, а в Москву вызвать т. Анисимова. В этом случае будут ответчики за ход сева на месте, и дело сева от этого выиграет, а представительство тов. Стацевича в Москве Анисимовым будет обеспечено».

Почему Блюхер переключился с вопросов, связанных с армией, на вопросы сева, не совсем понятно. Наверное, это было связано с ненавязчивой передачей компромата на руководство края.

Далее он сообщил, что армия, сокращая норму выдачи свежих овощей, выделяла краю для посева 5000 т картофеля и 1000 т – Тихоокеанский флот. «Почти столько же, сколько выделяет ТОФ, должны дать пограничники и Дальлаг. Если этого будет мало, то армия за счет сокращения нормы свежих овощей в пайке сможет выделить еще 3–4 тыс. т. Если будет одобрение ЦК, то армия готова была помочь в трактористах и водителях»55. Вот на такие самопожертвования и лишения своих красноармейцев готов был согласиться с одобрения партии маршал Блюхер.

Позже, как и все, Блюхер начинает информировать инстанции. Так, 13 апреля 1938 г. он разговаривал с первым заместителем наркома обороны СССР, членом Главного военного совета РККА командармом 1 ранга И. Ф. Федько «по проводу» и просил срочно передать Сталину следующее: «Мои последние наблюдения за работой и поведением тройки работников, о которой речь шла в моей телеграмме тов. Сталину от 27.3 № 01/0071, эта тройка в указанной телеграмме упоминается в ее конце, – приводит меня к выводу о том, что ей политически доверять нельзя. Эти сомнения закрались у меня давно, мне кажется, что у этих людей, начинающих в своих выступлениях с имени ЦИКа и Сталина и этим кончающих, очень плохие дела на практике, или, во всяком случае, вызывающие очень большое подозрение. Я несколько раз слышал автобиографию этих людей по их выступлениям на собраниях и каждый раз у меня оставались от их рассказов сомнения. Двое главных из них в дни Гражданской войны все время болтались на западном и юго-западном фронтах, работая то в 12 армии, то в Мозыревской группе, то в 16 армии.

Теперь совершенно ясно, что на фронте этих армий работала сильная, хорошо сколоченная и многочисленная группа предателей пилсудчиков. Эта группа предателей для насаждения своих агентов по развалу войск широко использовала польские бюро или польские отделы при наших партийных органах. Один из них, у которого Петр Александрович был перед отъездом из Хабаровска, как будто работал и болтался по этим польским бюро, так как сам он уроженец Двинского или Гродненского районов Польши.