«Я пережил ужасы японской интервенции на Дальнем Востоке, видел, как японцы убивали детей и издевались над русским народом, теперь надо пожелать Красной армии отомстить японцам и скорее разгромить врага»496
.В сообщении уполномоченного НКГБ СССР по Дальнему Востоку от 13 августа сообщалось, что 9 августа по приказу японского командования из Сахаляна были эвакуированы все японские войска, жандармерия, полиция, сотрудники ЯВМ, японские чиновники провинциальных управлений, их семьи, а также до 300 человек русских белоэмигрантов. При эвакуации все промышленное оборудование было вывезено в тыл, а продовольственные склады, склады боеприпасов и горючего, аэродромы, речной и железнодорожный вокзалы, депо, два лесопильных завода, городские учреждения, полицейское и жандармское управления – сожжены.
При вступлении в город Сахалян были захвачены делопроизводство и архивы бюро русских белоэмигрантов по Сахалянской провинции. В тюрьме ЯВМ было обнаружено 8 трупов маньчжур, зарезанных японцами за несколько часов до прибытия оперативной группы. В ее канцелярии обнаружено много разбросанных документов, фотокарточек и других документов, представляющих оперативную ценность497
.Группу планировалось выбросить с самолета «Дуглас» в 5-10 километрах южнее села Учжань, что в 30 километрах западнее Харбина. После приземления и сбора опергруппы командир должен был направить в ночное время связника в город к родителям, который должен был выяснить обстановку, связаться с приятелями и от имени оборонцев498
привлечь к работе против японцев и их пособников. В дальнейшем создать из них боевые группы.Однако операция пошла не так, как было запланировано. В ночь на 16 августа была совершена выброска парашютной оперативной группы в район Харбина, которая должна была действовать под прикрытием подпольной организации «эмигрантов-оборонцев». В ее состав вошло 16 оперативных работников, агентов и бойцов 1-го и 4-го отделов, в том числе от 1-го отдела заместитель командира группы по агентуре капитан Проваков и агенты-связники Гребенкин и Войлошников.
Планом предусматривалось, что после приземления и сбора опергруппы в Харбин направится Гребенкин для выяснения обстановки в городе и при возможности для связи с рядом своих друзей, которых от имени «эмигрантов-оборонцев» должен был привлечь для действий против японцев и их пособников, в частности для организации боевых групп.
Командир оперативной группы обязывался: через боевые группы и агентов-одиночек организовать добычу разведывательных сведений о концентрации японских войск и наличии оборонительных сооружений на путях наступления Красной армии; информировать об объектах, подлежащих бомбардировке с воздуха; разрушать связь и коммуникации противника; изымать документы разведывательных и контрразведывательных органов; провести изъятие главы Российского фашистского союза Родзаевского, начальника Главного бюро по делам российских эмигрантов Власьевского, начальников отделов ГБРЭМ и агентов ЯВМ полковника армии Маньчжоу-Го Коссова и полковника Долова.
В своей работе среди эмигрантов оперативная группа должна была опираться на советских граждан и эмигрантов – агентов органов безопасности, завербованных в прошлом или вербуемых опергруппой на месте. Из этой же среды опергруппе следовало подобрать несколько человек, оформив их как агентов, которые перед эмигрантской массой могли бы выступить в роли «эмигрантов-оборонцев» для продолжения той работы среди эмигрантской колонии в Маньчжурии, которую вела радиостанция «Альфа».
По условиям обстановки, подбору личного состава и его снаряжению всем необходимым оперативная группа могла бы исключительно успешно выполнить поставленные перед ней задачи. Однако вследствие того, что штурман самолета допустил ошибку в навигационных расчетах и потерял ориентировку в воздухе, группа была сброшена не в окрестностях Харбина, как предусматривалось планом, а в треугольнике трех городов Ванкуй – Цинган – Суйхуа, на расстоянии 189 км от Харбина. По этой причине группа добралась до Харбина только после того, как туда уже вошли советские войска.