Сталин и деньги

Хозяйство было предусмотрительно разделено на четы­ре части между самим Барсуковым и тремя его зятьями. Один из них заведовал в Ленинграде складом. Другой работал сель­ским учителем. Третий, сын кулака, «заправлял» всем хозяйст­вом и являлся фактически главным владельцем. Тут же жила первая жена Барсукова, официальная хозяйка поместья. Вто­рая жена, молодая, находилась вместе с ним в Москве. Заво­жу беседу с обитателями поместья. Осторожно задаю вопро­сы. У собеседников явно складывается мнение, что я прибыл из НК РКИ для защиты их от «произвола финансистов». Они охотно отвечают на вопросы и ничего не скрывают. Пригла­шают пить чай. На стол накрывает старая женщина Евдокия, хозяйка зовет её Авдошкой. Пожилой садовник Иван Василь­евич приносит на веранду скамейку, молодой владелец зовет его Ванькой. Я просто не верю своим ушам! Интересуюсь, со­хранилась ли купчая на поместье? Мне приносят дореволю­ционный документ: куплено через Земельный банк у поме­щика такого-то. С тех пор принадлежит данной семье. Прошу показать договор о разделе хозяйства на части. Этот текст, написанный от руки, нигде не был зарегистрирован и юриди­ческой силы не имел.

На этом мое терпение истощилось, и я напрямик спросил у хозяйки, почему ее не выселили как типичную помещицу? Только тут владельцы усадьбы сообразили, кто перед ними, подняли шум. Говорить больше было не о чем, и я уехал.

Через день мой отчет об «экспедиции» был отослан в НК РКИ. Никакие жалобы Барсукова больше не помогли. Ему во всех ходатайствах отказали, поместье передали в колхоз, а часть ненужных хозяйственных построек разобрали. Из их кирпича в районном центре построили баню. Пытаясь что-то предпринять, Барсуков не поленился еще раз прибыть в Смо­ленск и встретиться со мной.

— Послушайте, — говорю, — зачем вам все это нужно? Вы в деревне никогда не бываете, живете в столице, у вас там новая семья, хороший оклад, вы ни в чем не нуждаетесь. У ва­шей первой супруги — купеческие повадки, такая же ухватка у зятя, кулацкого сынка. Вы же лишь дискредитируете себя.

— Верно, глупость я делаю, — отвечает. — Не решился отказать первой жене и дочери, чтобы не обижать их, и ввя­зался в эту историю...

Но довольно вспоминать малоприятные страницы про­шлого. Не только тем была заполнена жизнь заведующего на­логовым управлением. Куда приятнее было вести дела, свя­занные с ростом нашей экономики, с победной поступью со­циализма. В 1929 году в Западной области функционировало уже свыше 400 цензовых предприятий. Всю промышленность, работавшую на местном сырье (60 процентов), администра­тивно слили в рамках областных трестов; на привозном сы­рье (все остальные предприятия) — в рамках центральных объединений. 120 тысяч рабочих и железнодорожников вели за собой остальные четыре миллиона взрослого населения. Росли новостройки. Была заложена железная дорога Волоко­ламск—Витебск, построена железная дорога из Брянска в Вязьму, расширена прочая дорожная сеть.

Резко увеличили финансовые вложения в городскую про­мышленность Смоленска. Областной центр стал постепенно превращаться в индустриальный город. В Вяземском округе приступили к строительству льночесальной фабрики. Вслед за ней начали возводить и другие предприятия. Успешно прошла подписка на «Третий заем индустриализации». Поч­ти все коммунисты, показывая пример, подписались на полу­торамесячный оклад. Трудовые рубли шли на общенародное дело, преобразуясь в тракторы, фабричные трубы и школы.

Весной 1930 года в моей судьбе наметились перемены. Заведующего облфо направили учиться. Его первого замести­теля, который, на мой взгляд, нес главную вину за различные упущения в нашем ведомстве, перевели на менее ответствен­ную работу по другой линии. Новым заведующим стал быв­ший начальник планового управления НКФ СССР т. Федяев. Мне же предложили пост председателя Ржевского окружно­го исполкома. Я не хотел расставаться со сферой финансов, навсегда прикипев сердцем к своей профессии. Мне помог секретарь обкома партии И. П. Румянцев, которому я вообще многим обязан как старшему товарищу по партии, превос­ходному работнику и отличному коммунисту. Меня назначи­ли заведующим Брянским окружным финансовым отделом.

Итак, я оказался на Брянщине. Новые люди, новые про­блемы. Работа была интересной. Но пробыл я здесь недолго. После территориально-административной реформы гигант­ские области, возникшие в 1929 году, разукрупнились. Окру­га в своем большинстве ликвидировались, и моя новая долж­ность исчезла сама по себе. Появилась долгожданная воз­можность продолжить образование. В это время из Москвы попросили прислать в счет «партийной тысячи» выдвижен­цев на учебу в вузы. Сдав дела, я добился в обкоме ВКП(б) благоприятного для себя решения и поехал по партийной пу­тевке в столичный финансово-экономический институт. Наконец-то осуществилась моя давняя мечта!

«КАДРЫ РЕШАЮТ ВСЁ»

Шла середина 1930 года. Первый пятилетний план разви­тия народного хозяйства успешно выполнялся.