В ходе подготовки процесса Райка обвиняемые признались под пытками и в мнимых изменнических связях с польскими коммунистами. Вслед за тем были арестованы многочисленные сотрудники отдела контрразведки польской госбезопасности («Ужонда безпеченства» или «Безпеки»). Их положение складывалось как нельзя хуже: они имели контакты с Ноэлем Филдом, участвовали в гражданской войны в Испании и, кроме того, были евреями. После того как полковник «Безпеки» Юзеф Святло собрал в Будапеште улики против польских «филдистов», был арестован и подвергнут жестоким пыткам генерал М.Спыхальский. Он должен был сыграть роль главного обвиняемого на планировавшемся показательном процессе. Затем последовали аресты других офицеров армии, контрразведки и госбезопасности, большей частью евреев. Командующий войсками Министерства внутренних дел генерал Вацлав Комар, также еврей, во время гражданской войны в Испании создатель и командир 129-й интернациональной бригады, должен был выступить в роли главы мнимого заговорщического центра внутри органов госбезопасности26
.Под пытками Комар не только признал всю свою мнимую шпионскую деятельность и саботаж, но и, со своей стороны, обвинил в сообщничестве все руководство Польши. Это чудовищное обвинение привело к затяжке планировавшегося показательного процесса, так как польские сталинисты использовали абсурдные обвинения Комара в качестве повода для дальнейших расследований. Они были готовы пожертвовать своими товарищами-евреями, всю жизнь боровшимися за коммунизм и страдавшими во имя его, чтобы спасти Гомулку. Только так они могли противостоять советскому давлению и оттянуть начало процесса на два года. Гомулка был арестован в 1951 г.
После смерти Сталина «органы» инсценировали несколько показательных процессов, чтобы замести следы. Многие из арестованных были, однако, освобождены и заняли прежние посты. Маршал Спы-хальский занимал с 1968 по 1970 г. пост председателя Государственного совета Польской Народной Республики. Гомулка, освобожденный только в 1955 г., был с 1956 по 1970 г. первым секретарем ЦК ПОРП.
Совсем по-другому складывалась судьба выживших еврейских жертв сталинизма в Польше. Вскоре после Шестидневной войны многие старшие офицеры еврейского происхождения, в том числе полковники Додик, Хайнштейн, Садыкевич и Асман, были сняты со своих постов. В 1968 г. из армии были уволены
Герман Вебер приводит имена 242 убитых или исчезнувших в Советском Союзе немецких коммунистов. Сорок из них были евреями, в том числе Ханс Блох, Курт Кан, Мари Фишман, Доротея и Лео Фридлендер, Хильда Хаушильд, Макс Каценелленбоген, Макс Левин, Альфред Леви, Джек Наврей, Кэте Поль, Давид Шеель, Фриц Штурм. Среди выживших — Август Кляйне, Эдит и Натан Штайн-бергер27
. Лео Флиг и Генрих Зюскинд, занимавшие руководящие посты в КПГ. в Веймарской республике, входят в число первых жертв Сталина. Александр Фомин, Фриц Давид и Александр Эмель были, как и все 16 обвиняемых во время первого показательного процесса в Москве в августе 1936 г., охарактеризованы государственным обвинителем А. Я. Вышинским как лжецы, клоуны, мопсы, брехливые собаки, убийцы, преступники, воры и бешеные псы. Соответствующим было и наказание — смертная казнь. ГДР понадобилось пятьдесят лет, чтобы реабилитировать товарищей, убитых сталинскими палачами.После заключения пакта Молотова — Риббентропа Сталин в качестве своего рода подарка новому союзнику Гитлеру в феврале 1940 г. выдал сотни немецких и австрийских коммунистов, некоторых прямо из Гулага, в Германию, в когти гестапо, то есть на верную смерть. Среди примерно 1 тыс. чел., депортированных в 1937–1941 гг. в Германию28
, было много евреев. Ханс-Вальтер Давид, Эрнст Фа-биш, Кэте Розенбаум и Юлиус Симон погибли. Выживший физик Александр Вайссбург-Цибульский подробно описал свою одиссею29. Вдова видного функционера КПГ. Хайнца Ноймана, казненного в Советском Союзе в 1937 г., и невестка Мартина Бубера, немецкая коммунистка Маргарита Бубер-Нойман выжила чудом, пройдя через многие исправительные лагеря и женский концлагерь Равенсбрюк. Входе процесса в 1951 г. во Франкфурте-на-Майне против коммунистического функционера Эмиля Карлебаха, который охарактеризовал высланных как представителей «пятой колонны» и агентов гестапо, г-же Бубер-Нойман пришлось защищать честь несчастной коммунистки, депортированной из Советского Союза, от сталинистской клеветы. Во время «антифашистского» митинга, организованного КПГ. в марте 1951 г. в Мюнхене, ее оскорбляли как «агента», «поджигателя войны» и «лгунью». В ходе многочисленных незабываемых бесед во Франкфурте она разъяснила автору глубокую пропасть между идеалами «ее» коммунизма и советской практикой.